Lutea - Дети войны [СИ]

На ужин оба министерских чиновника пришли с жёнами. Фрау Крауч была нестарой ещё миниатюрной дамой, бледной и утомлённой. Фрау Фадж отличалась от неё, как день от ночи — пышная, розовощёкая и громкая, она твёрдо выражала своё недовольство по поводу решительно всего на свете.

— Какие отвратительные у них тут люстры, — начала она застольный разговор, не успел никто из мужчин и рот раскрыть. — И это — лучший ресторан города? Да в старом Хогвартсе менее убогие люстры висят!

— Салазар с ними, с люстрами, — процедил герр Крауч, неприязненно топорща усы, идеальная ровность которых была нарушена в этот миг, но быстро возвращена, не иначе как поддерживаемая тонкой магией. — Принесите лучшего вина, — обратился он к подошедшему официанту. — Вы какое предпочитаете, мадам?

— Бордо, каберне совиньон, — проронила Арабелла.

Фрау Крауч посмотрела на неё с уважением, фрау Фадж — с непониманием.

— Мне полусладкого, — бросила она официанту.

— Мне то же, что миссис Винтерхальтер, — тихо проговорила фрау Крауч.

— Будет сделано, — учтиво улыбнулся официант. — Господа?

— Виски, скотч, — пробормотал герр Фадж, нервно поглядывая на супружницу. Полная противоположность герру Краучу, он был всклочен и несколько неряшлив, притом заметно растерян.

— Апероль, — сказал Фридрих.

— Воды чистой, без газов, с лимоном, — подвёл черту герр Крауч и жестом отослал официанта. — Чистая вода — чистый рассудок!

— Ваши бы слова да супругу моему в уши, мистер Крауч! — всплеснула руками фрау Фадж с хлопком, на который обернулись из-за соседних столиков. Герр Фадж позеленел, покраснел и виновато улыбнулся интересующимся. Те, явно узнав его, кивнули в ответ как-то сочувственно и вернулись к своим беседам и трапезам.

Вскоре подали напитки и лёгкие закуски. Пока герр Крауч, взявший на себя роль заботливого хозяина, заказывал блюда, попутно давая советы о том, как стоит их приготовить, Фридрих осматривал зал в поисках интересных людей. Как назло, почти никто в ресторане не был ему знаком, лишь нескольких волшебников он порой видел в британском Министерстве, хотя понятия не имел, на каких они должностях. Герр Фадж оторвал его от наблюдений деликатным покашливанием.

— Ну-с, как идут дела в Берне, мистер Винтерхальтер? Я слышал, внимание вашего Департамента приковано к Азии в последнее время.

— Лишь части Департамента, мистер Фадж, — спокойно ответил Фридрих, сделав глоток апероля. — Другая часть работает над торговыми стандартами для Северной и Южной Америк, которые объединят их в один большой рынок. Но и Европа, само собой, продолжает быть средоточием нашего профессионального интереса. В особенности — ваша страна.

— Ах, неудивительно! — воскликнула фрау Фадж, прислушивавшаяся к их разговору. — Такие страшные вещи творятся — люди пропадают среди бела дня! А то и оказываются убиты в своих же постелях, вот как.

— Да, ситуация скверная, — промямлил её муж, но быстро повеселел, вспомнив, что убийства и исчезновения — не его сфера ответственности. — Бартемиус, расскажите нам, как успехи Отдела правопорядка в борьбе с Пожирателями Смерти?

— Наша последняя облава дала хороший результат, — чопорно сообщил герр Крауч. — Нам удалось выявить и обезвредить группу из шестнадцати преступников, из которых, к вашему сведению, семеро были оборотнями, — он приложился к стакану воды с лимоном, а затем сообщил: — Поэтому я завтра и встречаюсь с министром Дженкинс — теперь у меня есть на руках факты, подкрепляющие моё требование ужесточить политику в отношении оборотней!

— Как вы предлагаете ужесточить её, мистер Крауч? — заинтересовался Фридрих. Уже сейчас в Британии существовали едва ли не самые строгие в Европе законы относительно оборотней и великанов, и их ужесточение могло стать любопытным прецедентом.

— Обязательное ношение на одежде опознавательных знаков, проверки сотрудников Министерства раз в триместр, разрешение на поселение лишь в строго отведённых локациях, за нападение на человека — десять лет Азкабана, — ответил Крауч, и глаза его предвкушающе загорелись.

Фридрих и Фадж переглянулись.

— Драконовы меры, Барти, — проговорил герр Фадж, промокнув лоб накрахмаленным белым платком. — Не озлобит ли их это ещё больше?

Герр Крауч отставил стакан и, пригладив и без того ровно лежащие волосы, грозно выпрямился на стуле.

— В таком случае, они сами дадут нам повод перейти к более радикальным действиям.