Lutea - Трилистник. Приют [СИ]

Все взрослые удивлённо посмотрели на него, словно не ожидали столь содержательного вопроса от пятилетнего. Только Карлус искривил губы в подобии одобрительной улыбки.

— В большинстве своём — зельями для дома, — ответил Флимонт, глядя на подрывника как-то по-новому. — Мы сделали состояние на этом. Если быть точнее, на «Простоблеске» — это зелье для уборки.

— Все домохозяйки Британии до сих пор на него молятся, — сказала Юфимия.

— И не только Британии, насколько я знаю, — протянула Дорея, по виду которой было понятно, что она в жизни чистящими средствами не пользовалась. Ками, да эта женщина даже чай сама не заварит, слугу зовёт!

Флимонт взмахнул руками и покачал головой, немо прося сменить тему.

— Как дела у нашего дорогого Брайана? — спросила Юфимия.

— Он сейчас сдаёт экзамены, — сообщила Дорея, аккуратно промокнув салфеткой уголки губ. — Очень надеюсь, что в этом году он проявит себя лучше, чем в прошлом.

— Ах, дорогая, по-моему ты слишком большое значение придаёшь оценкам, — покачала головой Юфимия. — Бедный мальчик может заболеть под таким давлением.

Взгляд Дореи сделался холоднее льда.

— Он должен оправдывать возложенные на него ожидания.

— Вот вам и разные подходы к родительству, — объявил Флимонт и повернулся к Дейдаре: — А вы что думаете, молодой человек? Важны школьные отметки?

— Не-а, — отозвался Дейдара, задумчиво почесав ладонь. — Важны только полученные навыки, мм. Если ты в школе весь из себя такой умный, а в жизни не можешь… да вот хотя бы даже зелье какое сварить, то смысл в твоих оценках, мм?

— Блестящая позиция! — восторженно заявил Флимонт. Дейдара, так и не понявший, что в ней блестящего, просто пожал плечами и вернулся к индейке.

После десерта Дейдара, остававшийся начеку, понял по переглядкам сотрапезников, что ему неплохо бы отлучиться — им явно есть, что друг другу сказать. Поэтому он встал из-за стола, извинился и вышел. В туалете, закрыв дверь на задвижку, он сел на опущенную крышку унитаза и задумался.

Он прекрасно понимал, что этим вечером происходит: смотрины. Свободолюбивая душа была против отношения к нему, как к вещи, и всё-таки… Не было ли это в данный момент в интересах Дейдары? Его приоритет сейчас — сохранить память о магическом мире. Вот только шансов на это мало — лишь побег или принятие волшебной семьёй могут уберечь его от Обливейта и бастяния по магловским приютам вплоть до одиннадцати лет. Конечно, предпочтителен был побег — куда более естественное действие для нукенина. И всё же… Кто знает, насколько талантливы маги по части выслеживания? Вдруг у магов для этого есть специальные техники? Если так, второго кредита доверия отловленному подрывнику точно не дадут.

А тут Карлус ему вроде как покровительствует. Флимонт и Юфимия, кажется, очарованы. Чем ками не шутят? Может, стоит рискнуть, побыть хорошим мальчиком ещё какое-то время — и сохранить память и получить место для жизни?..

Против этого восставала гордость — болезненная гордость Дейдары, толкавшая его нередко на необдуманные поступки. «Ты ещё так молод и глуп, — с насмешливой улыбкой сказал как-то Сасори-но-Данна, заметив ненавидящий взгляд, которым напарник смерил Учиху. — Впрочем, со временем ты поймёшь, что собственная гордость — такой же бесполезный рудимент для шиноби, как сострадание и сомнения. Если доживёшь, конечно…»

«Сасори-но-Данна, вы всегда в меня верили», — сардонически усмехнулся Дейдара. По-своему, очень своеобразно, но кукловод о нём заботился. Давал советы, хотя и зачастую наблюдая при этом, как Дейдара, уже допустив ошибку, мучается. Учил быть расчётливым, хитрым. Выжимать из ситуации максимальную пользу.

«При этом сам — как кончил, мм?» — Дейдара вспомнил разрушенную пещеру-укрытие, где оставил напарника сражаться с бабулей и коноховской девчонкой. Ещё, сам заманивая джинчурики, подумал было, чего Данна с такой легкотнёй так долго возится… Оказалось, чтобы бесславно погибнуть от клинков им же созданных марионеток. «А я и не сомневался, что ваше искусство вас доконает, Данна». Вот если бы Сасори понял Истину, научился видеть красоту момента…

Дейдара тряхнул головой — что-то он замечтался. Впрочем, мысль о напарнике как всегда придала ему желания поступать, как велит путь истинного шиноби: тени во тьме, не имеющей сомнений, чувств, гордости. Принять решение было несложно.

К тому времени, как он вернулся, Поттеры всё обсудили — сидели в молчании, попивая чай с чем-то сладким. Завидев его, Флимонт и Юфимия поднялись.