Евгений Прядеев - Винни Пух

– Ну и что? Ты думаешь, он нам поможет?

– Не знаю, – признался я. – Но не сдаст точно. По нынешним временам, и это очень хорошо.

– Ну так-то да, – согласился Мирон. Он потер ладонями виски и попросил. – Дай телефон, Наташке позвоню, хоть узнаю, как она там…

Я помедлил. С одной стороны, билась где-то подлая мыслишка, что жена Мирохи может оказаться под контролем и нас отследят по этому звонку, а, с другой, я понимаю, что мой друг и так переживает. Не стоит давать ему повод для лишних волнений.

Мирон дозвонился до Наташки, его голос стал мягким и нежным. Мой друг обожал свою жену, и периодически я даже завидовал такой искренности чувств. Не желая, видимо, посвящать меня в интимные подробности их разговора, он ушел в комнату.

Я сел на стул у окна, закурил и внезапно понял, что очень и очень устал. События последних дней, начавшиеся со звонка Эдика, слились в один непрерывный калейдоскоп. Снежный ком, родившийся с маленького колечка, все больше и больше разрастался и грозил похоронить меня под собой.

Я не хотел больше прятаться и чего-то бояться. Мне гораздо проще ввязаться в открытую драку и погибнуть в ней, чем вести вот такую жизнь в постоянном страхе, что тебя найдут или обнаружат.

– У Наташки все нормально, – появился на пороге кухни Мирон. – Никто не приходил, ничего подозрительного не было. Но я все-равно попросил ее уехать на недельку. Она давно к брату в Саратов собиралась, вот пускай и проведает.

Я улыбнулся, забирая протянутый телефон. Все-таки разлука лечит, судя по всему, они уже оба не помнят подробности ссоры, из-за которой Мирон оказался вчера утром у меня дома.

– А мебель на всех заставах одинаковая, – крикнул мой друг из комнаты. – В нашей служебной квартире когда-то точно такой диван стоял.

– Отделения, – поправил я его. – Заставы давно сократили.

– Отстань, – отмахнулся пультом Мирон. – Застава – это застава, как ты ее не назови в документах. И вообще, шел бы ты спать, а то опять выглядишь хуже некуда. Все равно до боевого твой приятель не вернется.

Я действительно провалился в сон очень быстро, и уже не удивился, обнаружив, что снова бегу по знакомой тропинке. Вот только после выстрела сон не оборвался, как обычно. Ребята рванули дальше за нарушителем, а я смотрел в ослепительно голубое небо, чувствуя, как пульсирует кровь под перевязочным пакетом.

«Ну как же ты так, медвежонок?» – раздался у меня в голове голос. – «Все никак успокоиться не можешь? Ты же не хотел такой жизни».

«Я и сейчас не хочу», – ответил я кому-то неведомому.

«Не ври самому себе», – послышалось в ответ. – «Тебе нравится быть сильным! Так прими свою сущность и не противься более ей!»

Я попытался сформулировать аргументированный ответ, почему мне нравится быть человеком, но вдруг почувствовал, как мое тело затрясла неведомая сила.

– Винни, подъем! – прорвался сквозь сон голос Мерзкого.

Мой друг стоял у кровати, на покрывале которой я имел наглость беззастенчиво уснуть и, как всегда, улыбался.

– Умыться, оправиться и через двадцать минут выезжаем, – почти пропел он, снимая с себя камуфляж и облачаясь в светлые льняные брюки и голубую футболку.

– Куда? – уточнил я спросонья.

– На взаимодействие с местным населением, – уточнил он. – Не тормози, я у коменданта на четыре часа всего отпросился.

Двадцать минут – это вагон времени. Я успел и умыться, и собраться, а Мироха так и вовсе не только сам допил кофе, так и с собой сварганил нам несколько бутербродов с кофе.

– Сразу говорю, – предупредил нас Максим, выруливая на своем личном джипе с территории заставы. – Информация непроверенная, но с высокой степенью достоверности. Здесь недалеко есть аул, возле которого живет бывший мулла. По слухам, ему уже намного больше ста лет, но для местных условий это не столь удивительно. Гораздо интереснее то, что к нему приезжают лечить самые тяжелые болезни, и если вдруг уважаемый аксакал согласится помочь человеку, то выздоравливают даже неизлечимые.

– Если согласится? – уловил важный нюанс Мирон. – А если нет?

– А на нет и суда нет, – пожал плечами Мерзкий. – Несколько лет назад один ростовский бизнесмен пытался настоять на своем, скажем так, силовым методом, но закончилось все очень плохо. С гор выдачи нет, как говорится.

– А нам помогут? – уточнил я. – Ты в этом уверен?

– После встречи с вами я уже ни в чем не уверен, – покачал головой Максим. – Но меня вывели на внука этого уважаемого человека, и он обещал попросить дедушку о встрече. Ну а дальше поглядим по ситуации.