Софья Прокофьева - Астрель и Хранитель Леса [Повесть-сказка]

— Астрель! Астрель! — Петушиная перекличка голосов затихла вдали.

Каргор еще плотнее запахнул на себе длинный черный плащ. Отступил в тень, за колонну.

Послышался легкий перестук каблуков, такой негромкий, как будто падали и разбивались о камни капли дождя.

Вошла Астрель. И казалось, вместе с ней вошла прохлада и тишина.

Астрель остановилась перед королем, опустив глаза. Тени от длинных ресниц полились по ее щекам, делая их еще бледнее. Волнистые пряди длинных волос влажно поблескивали.

В зале стало чуть темнее. Мраморные колонны словно подернуло зыбью в полусвете. За окнами повисли нити редкого дождя.

В этом неясном свете Астрель в своем серебристо-сером платье казалась легкой, как тающее вечернее облако.

— Астрель… — как-то неуверенно сказал король.

Его голос заставил ее вздрогнуть. Астрель подняла на него глаза, бездонные, полные привычной печали. С мольбой сложила ладони. Кончики ее пальцев казались прозрачными.

— Отпустите меня, отпустите… Я умру, умру, если вы меня не отпустите, — послышался ее тихо звенящий голос.

— Нет! Нет! — вдруг дико и пронзительно вскрикнул Каргор. Он вскинул руки и закрыл плащом лицо. — Дай забыть! Я не могу, не могу видеть тебя! Ты ходишь за мной по пятам. Будь ты про…проклята!

Вопль Каргора перешел в хриплое удушливое карканье.

В тот же миг Каргор исчез. И к потолку, грузно взмахнув крыльями, взлетел угольно-черный ворон. Он заметался по залу, слепо ударяясь в зеркала, задевая мраморные колонны, и вылетел в распахнутое окно.

В глазах Астрель мелькнуло изумление и погасло.

— Не обращайте внимания, — недовольно сказал король. — Каргор великий волшебник, но у него есть свои причуды. Итак…

— Решено, я женюсь на Астрель! — Игни грубо схватил Астрель за плечо. — Эй, радость моя, не вырываться!

— Она моя! — Трагни вцепился брату в горло, так что тот невольно выпустил Астрель.

Вбежали слуги, придворные. По знаку короля растащили принцев в разные стороны.

— Маленькая ведьма! Ты поссорила моих добрых мальчиков! — гневно воскликнул король. — Я прикажу бросить тебя в подземелье. Там, в темноте, ты пропадешь, сгниешь от холода и сырости!

— Пусть! Мне все равно! Лучше умереть! — с мужеством отчаяния крикнула Астрель.

Дождь усилился. Струи дождя льнули к окнам, словно хотели проникнуть в зал, заливали стекла сплошной завесой.

Астрель бросилась к дверям, слуги расступились. Стук ее каблуков затих, слившись со стуком дождевых капель.

Откуда ни возьмись, как из-под земли, выскочил проворный, юркий Врядли.

— Ваше величество! — Врядли сокрушенно развел руками. — Какой-то богатый купец просит у вас аудиенции. Твердит, что его ограбили. Но сомневаюсь, как всегда сомневаюсь…

В зал вкатился коротконогий толстячок. Его коричневый бархатный камзол был весь заляпан землей и глиной. Мясистые щеки прыгали и тряслись.

— Ваше величество! Защиты и справедливости! — еще с порога запричитал коротышка. — Меня бессовестно ограбили! Ночью на дороге на меня напали разбойники. Отняли сундук, полный посуды из серебра и золота. Цены ей нет! Я разорен!

По щекам толстяка покатились крупные слезы. Они казались сладкими и розовыми.

— Стоит ли огорчаться из-за таких пустяков, — лениво протянул король. — Что такое богатство? Так, суета, тлен. Смотрите на все философски, друг мой. Эй, кубок вина моему гостю!

Слуга с поклоном подал толстяку золотой кубок на серебряном подносе.

Тот изумленно охнул, вытаращил глаза, и вдруг лицо его расплылось в счастливейшей улыбке.

— Вот те на! Это же мой кубок. Из моего сундука! — Толстяк прямо-таки подпрыгнул от радости. Вино из кубка потекло по его пухлым, словно вылепленным из теста пальцам. — Видите, видите, вот мои инициалы «И» и «Т». Игран Толстый! Игран Толстый — так меня зовут.

— «И» и «Т» — это инициалы моих сыновей, принцев Игни и Трагни, — со скучающим видом проронил король. — И подумайте сами, каким чудом ваш кубок мог очутиться у меня во дворце?

— Справедливо, справедливо, ваше величество, — запинаясь, забормотал Игран Толстый. — Но извольте взглянуть. Вмятинка на боку. Вот она, вмятинка. Мой слуга ненароком уронил этот кубок…

— Боюсь, ох, боюсь, и вас тоже могут уронить ненароком. А что, если у вас на боку тоже появится вмятинка, бесценный господин Игран? — пропел под самым ухом Играна Толстого юркий Врядли. В глубине его глаз поблескивали быстрые, ускользающие искры, и он лукаво опускал глаза. — Сомневаюсь, что это поведет к добру. Вряд ли, вряд ли! Сомневаюсь во всем, и вам советую. Лучше отправляйтесь-ка восвояси подобру-поздорову. Налегке оно и сподручнее. Мой вам добрый совет, пока с вами не приключилось чего похуже.