Наталия Некрасова - Дети Ночи

Над миром все так же царило небо. Днем цвета его то спокойно, то бурно перетекали один в другой, чтобы ночью слиться в единую бездонную черноту. Все так же воины день за днем спускались к Провалу, а охотники травили злых тварей в сумерках леса днем — и ночами в полях. Пограничная стража как всегда хранила внешние пределы Холмов. И мирно паслись в полях белые красноухие коровы, и охраняли их белые красноухие псы, созревало лунное зерно, и молочно-белые кони бродили в высокой траве.

Науринья выздоровел, но стал молчалив и мрачен. Что-то в нем изменилось, и не в лучшую сторону. Когда однажды Старший во время очередной стычки у Провала увидел на его лице холодную, жестокую улыбку, он содрогнулся.

Близилась осень, время урождая, время плясок и празднеств. Время Объезда.

Когда охотники прислали первый желтый лист, начались сборы. В нынешний Объезд государь собирался вместе с супругой и сыновьями. И в начале очередной луны, темной-темной ночью из королевского Холма посолонь вокруг всех Холмов выехал пышный поезд.

Редко кому из Дневных приходится увидеть выезд Ночных. Это диво — когда вдруг открывается Холм, и оттуда выезжают кавалькада в струящихся шелках, ярких, блестящих даже в темную ночь, когда нет луны и звезд. А уж как сверкают камни в диадемах и серьгах, ожерельях и перстнях! Как звенят браслеты и подвески на поясах, колокольчики на сбруях белых и вороных коней! На рукавах у мужчин ночные серебристые соколы, у стремени бегут белые красноухие псы, стремительные и гибкие. Они едут с веселым смехом и музыкой, какой слаще нет на свете. На воинах блещут тонкие кольчуги — светлые и черненые, а иногда и позолоченные, и глухо позвякивает изукрашенное оружие.

Кто-то видит их вдалеке, окруженных призрачным сиянием холодных белых фонарей, похожих на большие граненые хрустали, кому-то повезет увидеть, как открывается Холм, а кто-то вдруг увидит, как всадники бесшумно появляются на поляне, словно возникают из воздуха, и так же бесшумно мчатся мимо...

Здесь холмы были округлыми, пологими, зелеными и казались издали пушистыми, как шкурка спящего кота. Кони шли цепочкой вдоль склонов, и казалось, что темные бока дремлющего зверя медленно опоясывает ожерелье из белых бусин.

На третий день они подъехали к границе владений холма Тэриньяльтов. Старший ехал молча, думая о чем-то своем, и взгляд его был устремлен в нездешние дали. Дамы Драгоценного Ожерелья смеялись, шутили и пели, и Нежная Госпожа была ласкова и общительна, и никто не знал и не видел ее тоски и предощущения потери. И никто не знал, что это последний Объезд государя, потому, что был он как всегда спокоен и доброжелателен. Никто не замечал перемены и ничего не знал — кроме сыновей.

Холм Тэриньяльтов, рода Ущербной Луны, был вторым по величине в кольце Холмов. Здесь тоже были четыре уровня, и народу там жило много. Холм был темнее — Тэриньяльты и их вассалы были известны тем, что редко выходили на поверхность и видели в темноте лучше многих. Старшему казалось, что большая часть людей живет на самом нижнем уровне, у Провала, и ... если разворошить его как муравейник, это холм, то внутри, в каких-нибудь потаенных камерах окажутся личинки этих тэриняльтов, полулудей-полумуравьев. «Асиль — царица муравьев. Черных большеглазых молчаливых бледных муравьев с Ущербной Луной на груди», — усмехнулся он своей дурацкой мысли, и снова посерьезнел.

На третью ночь, когда они приехали в холм, облака ушли и появилась пронзительная осенняя луна. И под луной все пировали на белом, затянутом туманом лугу, прославляли короля, и Нежную Госпожу. Хозяина холма, беловолосого молчаливого Арнайю и его сестру, Ледяной Цветок, Асиль, невесту Младшего принца, еще не имевшего имени.Все радовались, ибо давно предсказанное единение Ущербной и Полной Лун знаменовали времена благие, спокойные и тучные.

На третий день они отправились дальше. Свита короля прибавилась — теперь с ними ехал отряд молчаливых Тэриньяльтов с беловолосым Арнайей. А к свите Нежной Госпожи присоединилась прекрасная Асиль, и теперь Младший ехал вместе с девушками матери, среди веселых насмешек и песен.

А Старший по-прежнему молчал. И Арнайя, его человек по клятве, ехал с ним рядом и молчал.

Следующий был Мертвый холм.

— Если бы мы были внизу, — шептала Асиль, — если бы мы были внизу, я могла бы провести подземными тропами вокруг Мертвого холма, а здесь я дорог не знаю.

Младший слушал ее. Очень хотелось ее обнять и прижать к себе, но она была еще лишь невестой.