Гийом Прево - Семь монет антиквара

Но отцу было наплевать.

Исполненный радости, он обхватил Сэма изможденными руками и прокричал:

— Он пришел! Мой сын здесь! Сын Аллана и Элайзы Фолкнер!

Сэмюел тоже обнял его, купаясь в забытом ощущении любви и нежности. Когда отец последний раз прижимал его к себе?

— Сэмюел Фолкнер! — распевал Аллан, вне себя от радости. — Сэм-Сэм-Сэм!

Драгомир вернул их на землю:

— Мы не можем задерживаться, это слишком рискованно!

Сэмюел неохотно высвободился из отцовских объятий и повел его к лестнице. Подъем по ней оказался настоящим испытанием, ведь Аллан был так слаб.

— Он здесь… — пробормотал тот, когда они добрались до самого верха. — Я знаю, что он здесь.

— Кто? — спросил Сэм. — Если ты о Владе Цепеше, то он сейчас на войне против турок.

— Влад Цепеш, конечно… — рассеянно пробормотал Аллан. — Это у него он.

— Кто у него, папа?

— Он украл его в Измуте, — продолжал отец. — В юности… Я не забыл!

Драгомир обернулся, приложив палец к губам.

— Потише, папа, — прошептал Сэм. — Поблизости стражники, они нас поймают, и тогда мы не сможем вернуться домой.

Аллан остановился как вкопанный и уставился на сына.

— Я не хочу возвращаться домой, — решительно заявил он. — Я никуда не пойду!

— Ну послушай! — не выдержал Сэм. — Ты что, не понимаешь? Мы умрем, если останемся здесь!

— Лучше умереть, чем уйти без него, слышишь? Лучше умереть!

Сэмюел попытался потянуть отца за руку, но тот с неожиданной силой и упрямством уперся ногами в пол.

— Браслет Мервозера, — ласково проговорил он, будто пытаясь задобрить сына. — Браслет Мервозера — там, в верхней комнате квадратной башни! Нам ничего не стоит им завладеть!

— Мы не будем ничем завладевать, — твердо сказал Сэм. — Мне плевать на все эти дьявольские штучки! Пошли!

Он потащил его за собой, но Аллан бросился на каменный пол и завопил:

— Караул! Караул! Я совершаю побег!

Драгомир набросился на него и зажал рот рукой.

— Если ты немедленно не заткнешься, старый хрыч, я скормлю тебе твой язык!

— Рарарул! Сэршабег! — ревел Аллан.

— Вели ему успокоиться, иначе это плохо кончится, — пригрозил Драгомир.

Сэмюел не понимал, что происходит… Чтобы найти отца, он сражался с медведем и мафиози, пережил извержение вулкана, но вот к тому, что Аллан станет мешать собственному спасению, Сэм был не готов! Шум поднялся такой, что стражники наверняка вот-вот начнут бить тревогу, или же Драгомир в конце концов задушит отца. Что делать?

— Хорошо, хорошо, — вздохнул он. — Папа, послушай… Если ты пообещаешь дождаться меня рядом с тайной лестницей, я пойду и добуду тебе этот твой браслет. Слышишь?

— Какая еще тайная лестница? — глаза Драгомира сверкнули любопытством.

— Мы пришли по туннелю, который заканчивается на мельнице, недалеко от замка. Лаз ведет от мельницы прямо в комнату охраны. Папа, ты ведь помнишь этот лаз, правда? И длинную черную лестницу?

Отец, которому до сих пор зажимали рот, утвердительно кивнул.

— Обещай, что не будешь кричать, — потребовал Сэм. — И тихо посидишь в комнате охраны, пока я не вернусь?

Отец снова кивнул.

— Отпустите его, Драгомир, он больше не будет шуметь.

Молодой человек с неохотой повиновался. Они подняли Аллана на ноги и прислонили к стене, готовые в любую секунду снова вмешаться, если он захочет кричать. Но Аллан как будто бы взял себя в руки.

— Пап, ты можешь сказать, где именно он находится, этот твой браслет?

— В самой верхней комнате, Сэм, в квадратной башне!

— И как он выглядит?

— Это браслет Мервозера, фараона гиксосов! Ты его ни с чем не спутаешь!

«Гиксосы…» — подумал Сэм. Сетни тоже говорил о них. Варвары, пришедшие с востока и когда-то завоевавшие Египет… А потом что?

— Вот только… есть одна трудность. Клетка, — добавил Аллан, будто речь шла о незначительной детали.

— Какая еще клетка?

— Ну, он ведь… очень ценный, понимаешь? Поэтому его поместили в клетку, чтобы не украли! Но ее можно открыть с помощью…

Аллан вдруг замолчал и нервно потер лоб, уставившись себе на ноги.

— С помощью чего, пап? — поторопил Сэм.

— Ну… Там, ясное дело, висит большой замок, на клетке. И к тому же…

Он бросил на сына взгляд, выражающий безграничное отчаяние.

— Видишь, что они сделали с моей головой, Сэм, я ничего не помню! Не могу тебе объяснить дальше, вот я болван… Но мы ведь можем пойти туда вдвоем, правда? Мне очень нужен этот браслет, понимаешь? Или я уж лучше умру здесь!