Илана Мьер - Последняя песнь до темноты [ЛП]

Дариен дразнил бы ее, если бы знал.

Эта мысль показалась жуткой и заманчивой одновременно. От биения ее сердца можно было оглохнуть.

Добравшись до двери кабинета мастера Гелвана, Рианна услышала голоса. Ее отец и еще один. Ее сердце грохотало, но она замерла. Еще было время пройти на носочках мимо двери кабинета, чуть приоткрытой, и сбежать в главную комнату, а оттуда — в сад.

— …Записка на теле с именем, — сказал голос не ее отца. Рианне голос показался знакомым, а потом она поняла, что это был один из слуг с кухни, Кэл. — Похоже, это подтверждает вашу теорию, что между убийствами есть связь.

— Его кровь была осушена, как и у остальных, Кэллам? Уверен? — голос мастера Гелвана был тихим и тревожным.

— Я говорил со слугами мастера Бейлинта. Рана была такой же. Но мастера Бейлинта нашли не на улицах, а в его саду. Допросили ночного стража.

Рианна онемела. Она зажала руками рот, чтобы не было слышно ее дыхание. Убийства. Этот кошмар начался в прошлом году, но всегда был вдали: тела находили на ветхих улицах в бедных районах Тамриллина. Мастер Гелван скрывал бы это от нее, если бы мог, но слуги болтали. Убийства совершались в схожем стиле: рана от ножа на горле, крови в жертве не было. Пока таких жертв было шесть.

Дан Бейлинт, седьмой, был похож на ее отца — торговец со связями с королем и двором. И его нашли не на улицах. В саду.

— Я завтра отправлюсь сам и выражу соболезнования семье, — сказал мастер Гелван. — Спасибо, Кэллам, за хорошую работу. Насчет остального — приглашения разослать завтра. Думаю, нужно добавить в список несколько имен.

Рианна быстро пробралась мимо кабинета к главной комнате. Приглашения. Ее отец, конечно, говорил Бале Середины лета, который он проводил в этом году, каждый год. Все в Тамриллине, обладающие хоть какой-то значимостью, приходили туда, включая короля и его Придворного поэте, Никона Геррарда, самого мощного человека в Эйваре. Для развлечений позвали самых умелых исполнителей, прибывших на фестиваль. Так было каждое лето, сколько Рианна помнила.

Этот год был другим. Тут будет Дариен, исполнять со своим другом Марленом. В этом году ей нужно скрывать секрет от мира… пока не закончится состязание.

Она повернула ручку второй двери, которую она смазывала сегодня, которая вела в сад. Рианна думала о том, как спокойно отец говорил о ранах и крови. И Кэл…? Его тяжелая форма и печальные глаза часто напоминали Рианне гончую. Если гончие говорили о внутренностях животных, редисе и урожае.

Как слуга с кухни мастера Гелвана был связан с убийствами? Почему они так поздно не спали?

А потом она ощутила запах роз в летнем теплом воздухе, и Рианна почти забыла свои тревоги, увидев их у основания вишневого дерева.

Дариен Элдемур давно уже не нарушал закон. В прошлый раз тоже было из-за девушки. Марлен тоже был с ним, его друг был выше, и это пригодилось, чтобы дотянуться до неудобно расположенного засова ворот.

Дариен улыбнулся от воспоминания. Их с Марленом успех той ночью сделал их легендой среди учеников Академии, это все затевалось ради потрясающей дамы, вдохновившей его на одну из лучших песен. Она вскоре после этого вышла замуж за богатого лорда, как и делали потрясающие существа. Но Дариен уже сделал ее известной, хоть прославив внешность, а не имя, от Кровавого моря на юге Эйвара до голых гор на севере.

— Чего улыбаешься, безумец? — прорычал Марлен. Его темные волосы прикрывали глаза от лунного света.

— Из-за тебя, — сказал Дариен. — Тихо. Нас могут остановить стражи, — улица была тихой, пропитанной ароматами лета. Жасмин и жимолость укрывали стены, скрывая поместья Тамриллина от улиц. Дариен ощущал в этих запахах печаль, несмотря на их сладость, ведь они существовали недолго.

Странно думать об этом, пробираясь в дом богача. Но такие мысли хранились в разуме Дариена, в месте, где рождались песни. А потом женщины поражались, откуда он знал о печали, потере и несчастной любви, когда он казался самым веселым человеком.

Человеком, который теперь собирался весело совершить преступление.

Дариен благодарно помолился Киаре за то, что луна была тонкой. А потом:

— За мной, — сказал он и прошел к другому дереву. Шелест сообщал, что Марлен шел за ним, тихо ворча. — Хватит жаловаться, — пробормотал Дариен. — Потом споем об этом.

— Это точно, — сказал Марлен. — В тюрьме. Трагическую балладу. Или фарс.

— Ты слишком циничен, — возмутился Дариен. Он помнил, что идти нужно дальше. Искать нужную стену.