Мэри Даунинг Хаан - Гость [litres]

– Но ведь другие подобные племена далеко отсюда, не так ли?

– Добрый Народец – такие же странники, как и мы. Они никогда не засиживаются на одном месте слишком долго. Кто скажет, далеко они или близко? – Он посмотрел на меня и угадал мой страх. – Не тревожься, Молли. Они будут слишком заняты тем, чтобы учиться жить, как простые смертные. Поверь, им сейчас не до охоты за тобой или твоим братом.

– Но что, если их королева восстановит свою власть? Она может…

– Не бойся, не восстановит. Не сможет. Её сила и её магия исчезли.

– Ты в этом уверен?

– Насколько это возможно, Молли. Успокойся и лучше думай о Томасе и о том, как стереть Добрый Народец из его памяти. Да и из твоей тоже.

– А как же Дуата и Эйслинн? Куда они пойдут? Что будет с ними?

Мадог опустил голову, чтобы я не видела его лица.

– Я не знаю, Молли. Не спрашивай меня больше.

Я больше не говорила о Дуате. Было ясно, что Мадогу больно говорить о ней. Я молча размышляла об их судьбе и о судьбе детей Доброго Народца. Дуата и Эйслинн – сильные женщины, но что ждёт, например, Кэлина и Сибиллу? Такие маленькие, такие беспомощные, неужели они станут просить милостыню на дорогах?

Постепенно Мирквуд залило солнечным светом. Над нашими головами защебетали птицы. Я откинула голову и поискала их глазами среди листвы.

Пересмешники, малиновки, дрозды, жаворонки – как же давно я их не видела! Постепенно деревья стали расти реже, и сквозь листья проникало больше света. Тени больше не пугали, и я увидела в просветах синеву неба.

Сначала моё настроение улучшилось, но по мере приближения к границе Мирквуда, я опустила голову, глядя на изящные ноги моей кобылы. Каждый шаг приближал меня к дому. Мне не терпелось оказаться в материнских объятиях, вдохнуть запах папиной трубки, но Томас вселял в меня тревогу.

Он всё ещё спал, и его голова мягко ударялась о грудь Мадога. Его веки подрагивали, рука касалась лица, как будто солнечный свет беспокоил его. Что он скажет, когда проснётся?

Во второй половине дня мы поднялись на вершину холма. Отсюда открывался вид на Нижний Хексэм и окружавшие деревню фермы. Вдалеке я рассмотрела наш дом. Мама развешивала выстиранное белье, а папа работал в саду! С того места, где я стояла, они казались не больше моего пальца.

Гость выглянул из-за моей спины.

– Ты видишь свой дом?

– Да, вон там, – указал я. – Где мама вешает на верёвку бельё. Видишь?

– Вижу её, вижу её. А мужчина – он папа?

– Да, это папа. – Я повернулась к Мадогу. – Ты пойдёшь с нами?

– Вряд ли, Молли, – сказал он. – Тебе лучше пойти одной.

– Но что, если они обрадуются Томасу и мне, но не Гостю?

– Если дела пойдут плохо, я буду рядом. Даю тебе слово.

Со спящим Томасом на руках Мадог соскользнул с коня. Затем шёпотом велел мне спешиться и помочь Гостю, после чего осторожно усадил Томаса на мою кобылу и сделал из своего ремня уздечку. Обмотав это подобие поводьев вокруг Томаса, он постарался как можно крепче привязать его к лошадиной спине.

Когда всё было готово, Мадог прошептал что-то на ухо кобыле. Та кивнула головой, как будто поняла его.

– А теперь, мой друг, настало время прощаться. – Мадог поднял Гостя над головой и засмеялся. – Посмотри по сторонам! Так далеко ты сможешь видеть, когда станешь мужчиной. А пока я буду навещать тебя и приглядывать за тем, как ты растёшь и набираешься сил.

И, наконец, Мадог с поклоном повернулся ко мне.

– Прощай и удачи тебе, Молли, – сказал он. – Скоро мы увидимся снова, а пока скажу: мне было приятно познакомиться с тобой, хотя ты и упрямая.

– А как же эта кобыла? Как мне вернуть её к тебе?

– Не переживай. Как только ноги Томаса коснутся земли, она тут же вернётся ко мне.

Коснувшись рукой полей шляпы, Мадог запрыгнул на жеребца и поскакал обратно в Мирквуд.

С грустью и тоской я смотрела ему вслед. Тот, кого встретишь не каждый день , как он однажды сказал. И я знала: это правда. И была уверена, что мне никогда больше не встретится такой, как он.

Мы с Гостем зашагали по тропинке, проходившей через поля. Кобыла брела следом за нами. Мне не хотелось идти через деревню. Местные жители начали бы останавливать нас на каждом шагу, донимали бы вопросами о Томасе и таращились на Гостя.

Кузнечики выскакивали из-под ног, а с забора за нами наблюдал ворон. Гость гонялся за кузнечиками, но так и не смог поймать ни одного. Томас дремал на спине кобылы.

– Мы почти дома, – сказала я Гостю. – Ты что-нибудь помнишь?