Артём Сергеев - Самый лучший ветер [СИ]

— Глуши свою шарманку, — посоветовал я ему в ответ на вопросительный взгляд. — Приплыли. Иди в рубку, там тебе Арчи все расскажет.

Гном медленно отвернулся и тяжелым взглядом посмотрел на испуганного Кирюшку. Я не стал их ждать, а пошел в грузовой отсек.

— Вылезаем, парни, — громко сказал я в темноту. — Кончился наш рейс. Давайте в рубку, там все узнаете.

Холодильники и ящики со специями, неотличимые для меня даже сейчас на вид от настоящих, зашевелились и сложились к стене как обычная ширма. Разминая затекшие руки и ноги, глядя друг на друга тревожными и настороженными глазами, боевики и диверсанты начали вылезать из своих укрытий. Я развернулся и с тяжелым сердцем направился в рубку, слыша за спиной сдержанные матюки и топот ботинок по железному рифленому полу.

В рубке сидел поникший Арчи и тревожно смотревший на позиции зенитчиков напрягшийся Далин. Гном услышал меня, развернулся, и ударил кулаком по переборке.

— Это конец, — спокойно сказал он. — Додергались. Долетались, вашу мать. Знайте, парни, я вас любил.

— Шутить изволите, — в рубку втиснулись еще несколько человек, среди них Игорь и командир дружинников с подчиненными. — Что тут у вас?

Я молча ткнул пальцем в зеркало заднего вида, и оба главаря враз осели, рассмотрев пейзаж.

— Зенитный крупняк и пушка, — хриплым голосом подытожил главный дружинник. — Без шансов. Про нас знают? А почему нет никого?

— Да, — кивнул ему я. — Знают, и потому просили без лишних телодвижений.

— Попадос, — попытался усмехнуться Игорь непослушными губами. — Не уйдем. Что-нибудь требовали?

Арчи молча передал ему записку с издевательской надписью.

— Все будет хорошо, — вслух для всех прочитал Игорь. — Ага. А то, может, разделимся? Тем, кому жизнь недорога, на рывок пойдут, остальные здесь останутся. Дождемся момента, и…

— Некуда бежать, — устало посмотрел на него Арчи. — Я бы первый с тобой рванул, но некуда. Смотри, они по уму все перекрыли, ты не видишь, но тут все в пулеметных гнездах, только далековато они. Но для них пятьсот метров не расстояние, а мы торчим тут, как шишка на ровном месте.

— Ага, — еще раз осмотрелся Игорь, шаря лихорадочным взглядом по летному полю и рядам ангаров. — Ты смотри, сволочи какие, все двери заварены, все окна заколочены. Ни одной, сука, не упустили. Мышеловка самая настоящая. Ох, мать, что же делать-то? Живым я в руки ему не дамся, так и знайте. Слышь, маг, в случае чего сумеешь меня приморить по-тихой, чтоб без мучений? Он же нам честного боя не даст. Я маякну, когда надо будет.

— Сумею, — скорбно кивнул головой Арчи. — Заснешь, и все. Еще желающие есть?

Поднялись несколько рук, раздались требовательные злые голоса, и все люди Игоря выразили желание разделить с ним его судьбу. Я упорно старался не смотреть в сторону брата, но он сам подошел ко мне и стиснул меня в жестких объятиях.

— Мамку не оставь, — попросил он. — А больше ничего. И не жмись, жизнь у нас такая. Умри ты сегодня, а я завтра, такой у нас закон, слышал? Не повезло. И, братуха, будет он вас ломать, прикатывать, соблазнять, — не геройствуйте, соглашайтесь. Покочевряжьтесь для вида, и соглашайтесь. Вам самим уйти главное, а дирижабль — да и хрен с ним, новый достанете.

Я смог лишь кивнуть, обнимая брата, и тут Арчи ткнул пальцем в окно.

— Едет кто-то. — присмотрелся он. — Несколько машин, за воротами остановились, и народу там куча бегает. Далеко, не достать.

— Учел Валет урок с амулетами, — горько усмехнулся я. — Умная скотина. Надо было его тогда в болото скинуть.

— Надо было, — отозвался Арчи, пялясь в окно. — Но чего уж теперь. Теперь он нас скинет.

Дальние ворота приоткрылись, и через них выехала на поле одинокая машина с одиноким же водителем. Медленно, не набирая скорость, как будто шоферу и самому не хотелось к нам подъезжать, аэродромный пикап направился в нашу сторону.

— Штрафник, — понимающе сказал командир дружинников, — выбрали, кого не жалко, или на ком косяков много висит. Сейчас начнется.

Машина наконец доползла до нашей стоянки и затормозила метрах в двадцати от нас.

— Все выходят из дирижабля! — раздался визгливый срывающийся голос чем-то обдолбанного шофера. — Или открываем огонь!

В подтверждение его слов и по взмаху его руки зенитчики дали короткую, на три патрона, очередь по ближайшему к нам ангару.

— Ого, — невозмутимо заценил демонстрацию мощи командир дружинников. — Да это не пулемет, это пушка. Миллиметров двадцать. Я и не знал, что такие бывают.