Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

Коко уставилась на темное окно на шестом этаже.

– Он все еще не вернулся? – спросил голос позади нее.

Коко обернулась и увидела Инес, лицо которой, обрамленное короткими рыжими волосами, выглядело еще бледнее обычного.

– Все в порядке, – бесстыдно солгала Коко. – Он должен явиться в любую минуту. Я вот-вот встречусь с ним.

Особо убедительной она не казалась, потому что Инес наморщила лоб. Правая рука и доверенное лицо Хранительницы времени заметно напряглась.

– Могу я представить тебе Рохуса? – невозмутимо спросила она и подтолкнула вперед мальчика, прятавшегося за ее спиной. Он был полненьким, с зубами, как у грызуна, и волосами, стоящими дыбом, ровно, словно солдаты.

– На самом деле Данте должен был взять его на церемонии под крыло, но сейчас… Рохус, это Коко, твоя крестная в «Ночь сов».

– Крестная? Я? – застонала Коко.

С содроганием она вспомнила свою собственную «Ночь сов», когда успела споткнуться на сцене, прежде чем безнадежно запутаться в словах присяги. Только Данте, будучи ее крестным отцом, не отходил от нее ни на шаг и знал, как предотвратить худшее.

– Тебе стоит радоваться, что Коко рядом с тобой, – Инес повернулась к Рохусу, который казался таким же недовольным, как и Коко, и скептически оглядел их. – Она… – Инес искала подходящие слова. – Она особенная. Вы с ней дадите жару на представлении.

Она поспешила уйти, прежде чем Коко успеет задать еще вопросы. Видимо, ей не удастся быстро избавиться от Рохуса.

– Если Данте не вернется, мы сможем стать командой, – сказал он неприятно высоким голосом, который звучал как электрический лобзик в действии.

Коко фыркнула. Этот маленький позер хотел занять место Данте и даже открыто признавался в этом? Вот еще.

– Я, конечно, могу многому тебя научить. Данте никогда особо не следовал правилам.

Он невозмутимо произнес то, о чем Коко запретила себе думать. Как он посмел говорить о Данте в прошедшем времени? И вести себя перед ней так заносчиво! Учитывая, что он еще даже не надел хронометр на запястье. Рохус даже не заметил, как она расстроена, тем более что от возмущения она не произносила ни слова, а только смотрела на него.

– Ты, безусловно, можешь чему-нибудь научиться, если будешь наблюдать за профессионалом в работе, – невозмутимо добавил он. – Если бы они не задавали мне намеренно каверзных вопросов, я бы на экзамене по профпригодности легко бы набрал в два раза больше очков, чем в свое время Данте.

Он не сомневался, что сможет занять место Данте. Это было началом небывалой вражды – больше всего Коко хотелось, чтобы новенький попался на здоровенный крючок. Однако больше всего ее раздражало, что Рохус был прав в одном: у Данте больше не было времени на принятие верного решения.

– We are the champions [1], – вторили веселые девичьи голоса в раздевалке спортивного зала. Команда Лины победила в финале со счетом 36:29. Пока сборная противника молча добиралась до дома, ее команда праздновала в раздевалке. Хлоя, Софи, Элиф и Бобби держали друг друга за плечи, подпрыгивая и истошно крича. Ошеломленная и совершенно выбитая из колеи, Лина сидела на скамейке. По дороге в раздевалку она напрасно надеялась обнаружить беловолосого Данте. За колонной, в темном углу, в пустынном коридоре… Куда он так внезапно пропал? Всю игру она видела его на краю поля, а теперь он словно сквозь землю провалился. И куда бы Лина ни смотрела, Данте оставался невидимым. В голову закралась невыносимая мысль. «У меня плохо получается прощаться», – сказал он ей однажды. Поэтому он просто исчез? Не сказав ни слова? Был ли поцелуй на самом деле прощальным?

– No time for losers, ‘cause we are the champions of the world, – звучало в раздевалке, как будто доносилось издалека. Лина воспринимала своих товарищей по команде будто сквозь мутное стекло. Она видела рты, которые открывались и закрывались, видела сияющие глаза, разгоряченные лица. Голос Бобби был таким далеким. Лина с недоумением посмотрела на нее. Она не услышала ни слова из того, что говорила ее подруга.

– Я тоже, – уклончиво сказала она.

Она нервно рассмеялась, надеясь, что Бобби ничего не спросила.

– Вот как выглядят победители, ла-ла-ла-ла-ла, – выкрикивали на заднем плане ее товарищи.

Теперь Бобби выглядела более обеспокоенной. Будто в ее глазах нервно крутились шестеренки. Лина знала, что Бобби, как сейсмограф, сама регистрирует мельчайшие колебания. В данный момент она, видимо, подозревала какую-то катастрофу. Ее взгляд выражал один большой вопрос. Лине стало жарко, и холодно, и неуютно – все вместе. Она чувствовала себя виноватой при мысли, что вынуждена лгать своей лучшей подруге.