Владимир Поселягин - Чародей

На взлом ушло не три, а чуть больше двух часов. Внутри действительно всё что нужно обнаружил, пару компасов, карты, штурманский инструмент, пользоваться всем я умел, знания штурмана вместе со знаниями рулевого передались. Дальше включив ночник на столе, стал высчитывать наш маршрут. Где мы находимся я знал примерно, но хоть определился. Летим не туда куда нам нужно. Баронства вообще справа по борту. Ладно хоть не в противоположную сторону движемся. Кстати, одежду свою, передник и тюрбан я выкинул за борт, грязные. Сам я тоже не чистый, после экзекуции даже помыться не дали и на теле следы крови остались. Безуровневый амулет защиты от сканирования убрал в щель, да и всё ценное тоже, включая карты и штурманский инструмент. Сейф запер, он пуст теперь, и прошёл на палубу. Нужно менять курс. Графиня так и сидела в кресле рулевого, оно в центре надстройки было, и мы, найдя нужный поток спустили паруса и поднявшись на полкилометра, войдя в поток что дул в нужную сторону, снова подняли паруса. На этом всё, я принёс из каюты шерстяное одеяло и завернувшись в него, уснул на палубе в ногах графини. Три часа, потом моя смена. Часы я ей дал, трофей с принца, на магии механика была. Разбудит когда нужно. Ну или что случится. Последнее очень не хотелось бы. Однако разбудили меня куда раньше, чем мы спланировали.

Очнулся я от пинка в бок. Графиня особо манерами себя не баловала. Вообще рулевые, когда сидят на своих местах, пристёгиваются, тут широкие ремни, включая плечевые. Если на полном ходу влететь во встречный поток, тут не только с палубы пассажиров может сдуть, бывало и такое, но и членов команды, включая рулевого, так что такая страховка не помешает. Сев, я осмотрелся, сообразив почему та меня разбудила. Графиня застегнулась явно на всякий случай, потому как наш поток был пока вполне безопасный. Если его и окружали другие воздушные потоки, то практически попутные. Однако редко, но бывало, что рядом мог идти встречный поток. Сами потоки редко прямые, часто поворачивать нужно, опускаться ниже или выше, для того рулевой и требовался, и если оплошает, то есть шанс влететь во встречный поток. Там турбулентность на их границах большая, может втянуть. Поэтому, когда рядом появляется встречный поток, согласно правилам управления шелхами, на палубе запрещается находиться пассажирам. Да и членам команды не рекомендуется. Кроме рулевого и пары матросов со страховками.

Тут же ситуация другая. Конечно наш канал сильно волновался, похоже скоро рассеется, но виноваты тучи что стремительно шли на нас. Там виднелись вспышки молний. Мы стремительно сближались с явно немаленьким грозовым фронтом. Очки я надел сразу как проснулся, и слушая доклад графини, спал я всего полтора часа, сразу скомандовал:

— Как опущу паруса, немедленно вниз.

— Может над тучами переждать?

— Кислородное голодание, — напомнил я. — Грозовой фронт высокий.

— Это же военный корабль? — не понимала та.

— Бывший военный. Я уже смотрел, амулетов регенерации воздуха в каютах нет, а делать мне даже слабенький часов шесть.

— Долго.

— Были бы инструменты, сделал быстро, но инструментов мало. Не хватает. Всё, работаем.

Тут шёл вопрос уже не на минуты, а на секунды. Я быстро спустил паруса, это не сложно, и как раз увязывал их, когда графиня начала экстренный спуск. Увязав паруса, я встал у борта, тут нужна помощь рулевому, и подсказывал, когда сложить складной киль, и закончить спуск. Наконец спустились. Причём скорость курьер имел немалую, его несло метрах в двух над землёй, на скорости километров пятьдесят в час, и это ещё ветер не сильный. Однако тучи уже над нами и начал моросить мелкий дождь. В общем, добежав до носа я сбросил за борт якорь. Тут он ручного сброса и подъёма. Дёрнув, нас немного протащило, пока якорь не зацепился, и снова дёрнув, довольно сильно, курьер встал, носом в сторону ветра. Натянутый якорный канат дрожал от натяжения. Я же мигом спрыгнул за борт, графиня отдавала канаты, и забивая глубоко штыри, привязывал наш шелх. Канаты и штыри подготовлены прошлой командой, они входят в средства спасения как раз для таких случаев. В коморке боцмана хранятся. Одиннадцать канатов держали шелх, перебор немного, но судно дрожало под напорами ветра. Однако стояло. Я поднялся на борт по верёвочному трапу, что скинула графиня, и поднял его за собой, после чего указал на каюту. Только когда мы оказались в ней и стало можно говорить, отряхнувшись, мы оба были мокрыми с ног до головы, ха, заодно и помылись, то сообщил: