Надежда Мамаева - Ловец [СИ]

Я же, решив: «Была не была, все равно один раз я на него вроде как уже напала», — что есть мочи саданула коленом в пах, а потом, пока блондин, от неожиданности охнув, согнулся, стремглав вылетела за дверь.

Сердце колотилось как бешенное. А в голове набатом стучала лишь одна мысль: «Ну как же так? Ловцы — это же опора империи. Мне всегда говорили, что это честные и благородные маги, которые защищают закон и порядок в стране». Хотя до этого я ни с кем из них лично не встречалась, но отчего-то не хотелось верить, что и в этом моем убеждении я обманулась.

Я пролетела по коридору, застучала пятками по лестнице и выбежала на улицу. Туман и холод, враз окутавшие меня, заставили чуть остыть. А спустя две сотни шагов — и вовсе обхватить зябнущие плечи.

Когда я окончательно успокоилась и решилась вернуться в дом старухи Фло, в моей голове созрело, как мне тогда казалось, самое верное из решений.

Тэд.

Он гнался за сбежавшим из плетения дамбы духом по лабиринту. Смрад и тлен вокруг, иллюзии то ли прошлого, то ли игра сознания — всплывали далекими миражами и близкими отражениями, вдруг становящимися зеркалами стен. Здесь легко потерять разум, да и тело. Лабиринт. Мир без теней. Место, где нет пространства и времени. Пограничье двух миров. Пристанище душ, которые хотят скрыться от закона или не могут уйти дорогой вечного сна из реального мира.

Его запутанные ходы пронизывают пространство, и чем ты лучше их узнаешь, тем больше теряешься. И если у тебя нет якоря, то однажды заблудишься в ловушках лабиринта навсегда.

Тэд бежал за призраком и старался выкинуть из головы мысли об этом гребаном якоре. Зачем думать о том, чего у тебя нет и навряд ли будет?

В Оплоте из них ковали идеальных воинов. Тех, кто способен служить, тех, кто сможет вынести сумрак лабиринта и найти в нем путь. Но вот насмешка судьбы — самые совершенные клинки порою ломались первыми. Не от непосильных нагрузок, но от каждодневного искушения лабиринта.

Вот только мессиры будущим ловцам не объясняли, что совершенствовать нужно не только тело, но и дух. Зачем? Воин выполнил свой долг. Воин может умереть. В случае Тэда — потеряться в переулках лабиринта.

Он знал, что это произойдет рано или поздно, но не сейчас. Еще не время. Однако ловец чувствовал, что уже скоро. Слишком часто он здесь бывал. Поначалу гордясь, что ему, одному из лучших в выпуске, дают самые сложные задания. А потом за наградами и похвалой начала проглядывать правда: его спешили использовать по максимуму. Пока он не сломался.

Его начальник, не привыкший выплетать красивое кружево лживых фраз, однажды, вызвав его в кабинет, прямо в лоб заявил, что Тэд обязан найти себе якорь. Ловец на это лишь усмехнулся.

Якорь… безднов якорь. Это может быть дорогой сердцу предмет. Хоть памятная чем-то пуговица от драных кальсон, хоть образ старухи-матери. Главное, чтобы воспоминания об этом самом якоре смогли вытеснить лживые образы лабиринта. Отсечь иллюзии от реальности.

А у Тэда привязанностей, что держат на этом свете крепче стальных канатов, не было. Вещи? Тьфу. Беспризорник потерял память о таких еще на улицах в воровскую бытность. Мать? Та шлюха из борделя, которая выкинула его, семилетнего, на улицу? Друзья, что почти все утонули в тот проклятый день последнего отбора? Подружки на одну ночь, с которыми он старался забыться?

Тогда, в кабинете начальника, на прямой приказ найти якорь Тэд столь же прямо и ответил, что не может. Некого. Да и желания нет.

Мессир, уже в годах, грузный, с вислыми, моржовыми усами, разозлился и, ударив кулаком по столу, заявил, что де ему надоело укладывать молодых мальчишек, находящихся в его подчинении, в гробы по причине их собственной дури.

— Что я могу поделать? — усмехнувшись, развел руками Тэд.

— Что, нет бабы, которая бы тебе дорога была? — подозрительно уточнил начальник.

— Нет.

— Значит, иди и трахни парня, если девки тебя ни одна не цепляет.

Ловец закашлялся, а мессир, почувствовав, что хватил лишку, чуть тише добавил:

— Ну или заделай какой-нибудь шлюхе ребенка. Может, хоть дитя тебя удержит на этом свете?

Тэд тогда лишь зло сцепил зубы. Да, он был далеко не безгрешен, скорее уж наоборот. Но ловец точно знал, что лучше сдохнет в лабиринте, чем ради спасения собственной задницы породит на свет ублюдка от какой-нибудь девки. Своей судьбы сыну он не желал. А появись на свет девочка… Ее участь могла оказаться еще более незавидной.