Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

— Насколько я понимаю, вам присуще особое чувство обоняния. В тот день вы не почувствовали какого-то необычного аромата?

— Возможно. Когда зашёл Мукси, мне на мгновение показалось, что я почувствовал какой-то странный аромат. Свежая трава, или нечто подобное…

— Большое спасибо! — Кивнул Джуффин, забирая с прилавка свёрток с паштетом.

Мы с Максом не станем вас отвлекать от работы.

— Теперь, Макс, нам прямая дорога в морг!

Я посмотрел на своего друга глазами, круглыми, как блюдца.

— Я, по крайней мере, ещё ближайшие три дюжины лет туда не собираюсь! — ответственно заявил я.

Джуффин махнул рукой.

— Вот уж не думал, что тебя можно заподозрить в отсутствии чувства юмора.

— С таким серьёзным выражением лица, как то, которое было у тебя в тот момент, когда ты говорил эту шутку, нетрудно спутать её с серьёзным твоим намерением. Тем более, что порой мне кажется, что ты просто мечтаешь свести нас всех в гроб.

— Макс, разве ты не понял, что когда я захочу покинуть этот сказочный мир, я сделаю это настолько необычным способом, что все Королевство три дня будет шептаться только об этом, а потом ещё два месяца обсуждать в газетах.

А сейчас мы просто заглянем к местному врачу, неужели тебе не показалось необычной внезапная смерть аристократа Мукси, ведь внезапная смерть это в основном участь рабочих выполняющих самые трудные и неприятные работы, а аристократы обычно умирают в своей постели?

— Ну если только им не повстречаются на большой дороге весёлые городские разбойники…

— Согласен, -подтвердил Джуффин, -однако тут, насколько я успел заметить, разбойники занимаются лишь контрабандой шкур и драгоценностей. И уж тем более, убивать того, кто владеет волшебными камнями, которые алчет получить каждый… ну, это по крайней мере несколько странно. С учётом того, что когда камни запечатаны неким серьёзным заклинанием, которое не может снять никто, кроме хозяина?

— Ну, если только это не родственники, которым он успел выболтать свой секрет. Ну, или… я почесал затылок, и мне пришла в голову ещё одна идея.

— Иногда, в дешёвых детективных рассказах того места, откуда я к вам прибыл, сюжет строится на том, что главный злодей подбрасывает следствию свой, якобы, труп, чтобы потом, скрываясь под чужой личиной, творить дальше свои злодейские дела.

— Все возможно Макс, а пока не отвлекайся от кормления Куруша.

Да, стоит упомянуть, что мы наконец-то вспомнили о бедной птичке, которая уже долгое время томилась в нашем багажнике.

Я стал отрезать небольшие кусочки паштета и как только они ложились на ладонь, Куруша жадно заглатывал их.

— А ты про что думаешь, Джуффин?

— Я думаю про то, что нам с тобой после приезда к себе, просто необходимо навестить Сотофа, причём именно вместе, и никак иначе. Сдаётся мне, что тут не обошлось без вмешательства одного из орденов, который решил вдруг почему-то возобновить свою деятельность. Но это не точно, -добавил Джуффин хитро улыбаясь. Надо немного освежить мою память. Вот именно для этого мы и заглянем к нашей драгоценной чаровница Сотофа Ханемер.

Джуффин, нимало не отвлекаясь от вождения амобилера, которым управлял всвязи с моей почётной обязанностью кормления буривуха, снова остановился на уже знакомой нам площади перед парком. С деревьев вовсю падали листья, и вскоре все пространство вокруг машины превратилось в сплошной ковёр.

Наши ноги оставляли тёмные дорожки в этом море листвы мы направлялись к тому самому углоаатому и неказистому дому, который бледным пятном выделялся на фоне оранжевых крон деревьев.

Мы поинтересовались у проходящего мужчины, и тот подтвердил, что именно в этом здании принимает своих пациентов доктор Калми Лот.

Доктор Калми оказался приземистым, курчавым мужчиной, с небольшими подвижными, несмотря на полноту, пальцами.

— Приветствую вас, — с порога встретил нас доктор, резко отступив, и указывая нам на входную дверь быстрым жестом руки, от чего его тёмно-серый кожаный фартук издал шуршащий звук, сгибаясь складками.

Мы вошли в длинный высокий коридор, разделённый на несколько частей побелёнными, но уже успевшими осыпаться, арками.

— Знаете, когда я увидел этого несчастного старикашка, у меня не возникло никаких подозрений. Скончался он от удушья, во время трапезы подавившись кусочком твёрдого сыра.

Правда, когда я подверг тело более серьёзному исследованию, и одна деталь мне показалась удивительной. Ни один из многочисленных посетителей кабака Потерянный башмак не видел этого ужасного происшествия.