Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

Джуффин, надо отдать как ему должное, не остался в долгу, и прикрывшись рукой, усмехнулся:

— Мне ещё не хватает, чтобы в самый разгар нашего расследования, ты бы оплевал меня своей ядовитой слюной. Посмотри на этот чудный пейзаж, на голубое в облачную крапинку небо, на чудесные золотые поля, чего ж тебя не устраивает? Мы с тобой, можно сказать, совершаем абсолютно не утомительную прогулку до ближайшего трактира, где закупим счастью вкуснейшими булочками и камерой, ну а поговорить с местными обитателями злачных мест, то и вовсе не работа, так, собирательство баек и культурологическая экспедиция! Никогда не думал, что ты настолько чёрствый, что тебя не интересует, что думают о твоей величественной персоне в самых отдалённых областях нашего королевства.

— С тобой спорить-себе дороже, Джуффин! Поэтому я, как обычно доверяют твоему чутью, но, поскольку я переживаю при этом невероятные душевные смятения, то я закажу себе двойную порцию их фирменного пирога! За твой счёт, конечно же!

— Хоть целый пирог заказывай, -усмехнулся Джуффин, но давай договоримся сразу, два жирных куска ты отдаёшь при этом буривуху, а остальное, до последнего кусочка, до последней крошки, ты съедаешь сам. Если не съешь, тебя ждёт особенное испытание на обратной дороге.

— Что это за чудное испытание такое, что ради него ты готов отказаться даже от такого, самого маленького кусочка, абсолютно неизведанной вкусности.

— Нет знаю, Макс, — заговорщики проговорил мой напарник, и ещё разок обвёл взглядом огромный старый башмак.

— Сдаётся мне, что ты свой спор проиграешь. Место здесь какое-то… Нос Джуффина втянул в себя местный воздух, а кончики рта недовольно опустились вниз, -какое-то оно скверное.

Договорил Джуффин, уже открывая массивную, обитую тёмными металлическими полосками дверь, над которой висела надпись «Потерянный башмак». Именно такую обычно изображали обычно в кино, когда тщились снять фильм про средневековье, рыцарей и важных толстых бургомистров. Раскосые буквы с острыми раздвоенными концами, были словно вырублены на коре древнего дуба. Я подумал, что вполне вероятно, что башмак и был таким вот старинным деревом, переделанным хозяином под свои нужды.

Под огромными щитами на стенах, за столиками, усердно поглощали свою порцию какого-то пойла горожане, у которых, казалось, кто-то отнял искру жизни.

Лица их, освещённые скупым светом свечей, выставленных на столах в массивных канделябрах, резко повернулись в нашу сторону, веки гостей подёрнулись, толи от внезапно ворвавшийся в дверное пространство свет, то ли от того, что их внутреннему мирку опять кто-то помешал.

За барную стойку, гремя как три дюжины пустых консервных банок, выбрался бармен.

Иначе это не назовёшь, потому как его огромные ноги в чем-то, отдалённо напоминающем унты, опускались на дощатый пол кофейни, грозя напольному покрытию внезапным и резким обрушением в подпол.

Поначалу я даже немного зажмуривал глаза, но потом, убедившись в достаточной прочности половых досок, выдохнул. Заметив это, великан улыбнулся своей, немного кривой улыбкой, и по кожаной лямке его кожаного жилета наверх влез попугай.

Комичности данному зрелищу добавляла ещё и тёмная вязаная шапочка на голове у бармена.

Холодную атмосферу данного заведения просто необходимо было разбавить горячей камрой.

Но, поскольку я опасался всё таки провалиться в подвальное помещение бара, решил не рисковать, и ограничиться бальзамом, который в этом местечке оказался настолько полынно-горьким, что мне пришлось заказать лимонной воды, чтобы перебить навязчивый вкус.

Я решил поиздеваться над неуклюжим барменом, и попросить смешать мне молочный коктейль с абрикосовым соком, который, как выяснилось, всю свою жизнь ждал своего случая в длинной очереди моих кулинарных приоритетов, именно затем, чтобы в этот самый момент мне упоённо расплыться в долгой белозубой улыбкой, предвкушая суету, которая заставит поколебаться сами устои местного кабачного бытия.

Но ресторатор на удивление ловко достал из деревянного барчика шейкер, более похожий на вытянутый, узкий термос с гайками по бокам, и принялся перекатывать его по ладони, перебрасывая из руки в руку и подкидывая то и дело вверх, провожая своими огромными глазами, и поигрывая желваками на своей небритой, напоминающей о жизни северных завоевателей, физиономии.

Коктейль оказался довольно таки неплохим, если не вдаваться в подробности, а вот камра, которая предусмотрительно пригорала на раскалённой печке, видимо действительно не стоила нашей излишней суеты.