Ингвар Нинсон - Красная книга [СИ]

Бэр ещё раз что-то прикидывал, скребя щетину. Он уже принял решение, но оно не нравилось ему. Он сбросил рюкзак, и стал что-то искать в нём.

— Да, годный план, — подытожила Гвиневра. — Только вот чего. Руку мне свою дай на всякий случай. Так, а ты дай мне чернильницу и бумагу. Нет, гербовую.

Гвиневра поочерёдно макала пальцы Великана в чернильницу и ставила отпечатки на тонкой голубой бумаге. Водяной знак в центре листа изображал герб Путешественника — уходящую сквозь холмы дорогу, озарённую солнцем и лазурными небесами. На ленте значилось: «Жизнь — это или авантюра или ничто».

— Хороший девиз.

Гвиневра только хмыкнула, трижды сняв отпечатки. Отдала листочки Путешественнику.

— Короче, мальчики, я пошла. Мне ещё след надо взять. Догоняй меня. А ты, Желтушник, не трогай тиунский жетон и мечи. Если тебя с этим задержат, то хлопот не оберёшься. Потом разберутся, конечно, что к чему и отпустят. Но у тебя за это время уже рука отвалится. Дуй завтра по первому к лекарю сразу же.

— Но ведь в городах-на-карте...

«Заткнись! Заткнись! Заткнись! Завали пахтало! Скажи спасибо, что не убили!»

— Да-да?

— Но ведь в городах на карте вряд ли будет лекарь такого умения. Да?

— Да, — спокойно сказала Гвиневра. — Вряд ли. Но, может быть, там притормозят процесс. И у тебя будет время добраться до горда побольше. С лекарем чуть лучше. Ну, или нет. Но в лесу шансов нет совсем. Я знаю, что ты рутгер и привык легко относиться к ранам. Но эта не такая рана. Она не пройдёт сама. А вообще, делай, как знаешь...

Гвиневра повернулась, едва заметно шевельнула рукой с костяным колечком.

Белоснежная лиса последний раз фыркнула на Уголька и потрусила за хозяйкой.

← 82 Внутренний Волк 84 Дороже Денег →

84 Дороже Денег 84

Дороже Денег

Ингвар проводил взглядом компас Ноя.

Путешественник Бэр убрал его в рюкзак. Это не было похоже на обмен.

— Вот. Держи. Это для пальцев.

Путешественник дал Нинсону тончайшей работы платок. Ингвару предстояло испортить иллумийские кружева, замарав их чернилами. Кроме того было совершенно ясно, что без мыла и воды такие едкие чернила не оттереть.

Таро Тайрэн требовал внимания:

«Сделай всё, что зависит от тебя, а в остальном положись... ну ты понял... дахусим! Главное не смей ничего сказать про компас Ноя! Всё! Забудь! Это просто чудо, что они торопятся, что сейчас ночь и ни янь не видно, что нам так повезло. Просто со всем соглашайся, пока он не ушёл!»

Ингвар вытер ладони. Пальцы остались такими же чёрно-синими, но платок был испорчен сиреневыми полосами.

— Оставь себе.

Руки Нинсона постоянно были на виду. Он мысленно вознёс хвалу Матери Драконов, всем Лоа, каждому Лоа, и вообще всем, кого знал поимённо, за то, что Бэр не осматривал тиунский кинжал. На лезвие наверняка остались следы чёрной эмали.

Ингвар подумал об этом только сейчас, когда смотрел на наручи, серебрящиеся свежими царапинами. Тщательно протёр следы чернильным платком, и запихал его за край наруча.

Бэр передал Нинсону глиняную бутылочку, с залитой воском пробкой:

— Тут вот лугела настоящая. Выпей. Ну, или на рану полей. Не знаю, как лучше.

Потом он выдал Ингвару деревянную фляжку с трещиной вдоль бока и вырезанным гербом Путешественника. Судя по всему, он сам и вырезал.

— Осторожно, она хлипкая. Там масло. Польёшь на дрова. Костёр должен быть большим, понятно?

— Понятно. Чего ж непонятного.

Бэр передал Нинсону запаянный стеклянный шарик, наподобие люмфайра, только размером с маленькое яблоко. Внутри толстого пузырчатого стекла плескалась бирюзовая жидкость и плавала чёрная икринка.

Ингвар осторожно покрутил шарик:

— Это что-то вроде оружия?

— Что-то вроде. Разобьёшь о люмфайр, когда уже в огонь его сунешь. А то у него стекло может и не сгореть. Оставлять его тут нельзя. Иначе имущество тиуна к кому другому попадёт. Нехорошо. Серьёзное преступление. Тащить красный тиунский люмфайр с собой я бы тебе тоже не советовал. Понятно?

— Слушай, я знаю, что там про рутгеров говорят, но я не такой уж тупой.

— Да, неважно. Времени нет, по два раза объяснять. Вот ещё фляжка.

Великан принял крохотную кожаную фляжку-бурдючок на один добрый глоток.

— Это очень мощный тоник. Выпей утром, и весь день спать не сможешь. Но вечером отрубишься. Даже если будет вопрос жизни и смерти — отрубишься всё равно. Понял? Завтра утром прими — и сразу дуй в город, как Гвин сказала. Уяснил?

— Да понял, понял.

Бэр передал Нинсону несколько влажных комков размером с крупные зубцы чеснока. Они пахли табаком и представляли из себя конвертики из листьев перца ярко-зелёного цвета.