Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Вы были другом дедушки Руна. Поэтому пришли к вам, дядя Тияр. Вы как бы не чужой для нас, — поведала Лала тепло.

— Спасибо за столь лестные слова, — растрогался Тияр. — Да, дедушка у Руна стоящий был человек. Надёжный. Мудрый. Справедливый. Знал много. Мир праху его.

Он сотворил святой знак поминовения и посмотрел на гостей:

— Сейчас открою вам ворота.

— Да не надо, дядя Тияр, через калитку выйдем, — попросил Рун.

— Всё делать надобно как должно, — возразил кузнец. — Гостям почётным открывать ворота надлежит. Тут нету беспокойства, Рун. Это в радость. Для нас. И в удовольствие.

Он отошёл к воротам, отпер, стал открывать створки. Его жена и мама стояли с лицами, полными лёгкой светлой печали, как у людей, только что переживших нечто бесконечно хорошее, приятное и вдохновляющее. Чудесное. С чем пришла пора расстаться.

— Удивил ты меня, Рун, — заметила Алра с уважительным одобрением. — Сильно. Ходишь всегда, ни на кого не смотришь. А тут. Жених. Нормальный парень. Любящий, ласковый. Беседу поддержать способный. В компании. Не ожидала, что ты можешь… так преобразиться. Ты молодец.

— Я тот же самый, что и был, — ответил Рун спокойно. — Во мне ничто не поменялось. К чему смотреть на тех, кто мне не рад. Лала мне рада всегда. Вот в этом разница.

Алра покачала головой, весело глядя на него.

— Ты заходи к нам, если что, Рун, — молвила она чуть с юмором. — Мы тебе рады будем. И вы, Лаланна, заходите, как захотите, по-соседски.

— Коль жить останемся в деревне, конечно будем заходить, — простосердечно пообещала Лала. — И вы к нам, надеюсь, тоже. Просто мы оба ещё не знаем, чего от дней грядущих ожидать. Как наша жизнь устроится.

Алра понимающе кивнула. Найя, заметив в окно возню отца с воротами, вышла из дома, молча подошла, встала подле матери с бабушкой. Тияр наконец распахнул обе створки настежь, присоединившись к женщинам.

— До свидания, милые хозяева, — душевно произнесла Лала, сияя счастьем.

— Приходите ещё, дорогие гости, всегда ждём, — радушно улыбнулся Тияр.

Рун поклонился в пояс, Лала сделала свой обычный милый изящный воздушный реверанс, хозяева отвесили глубокий поклон тоже. Рун взял Лалу за руку, и они покинули гостеприимные владенья кузнеца. Лала была очень довольная. Глазки светились радостью, улыбка не сходила с уст. От этого и Руну было очень хорошо на душе. А ещё ему было хорошо от того, что визит наконец закончен. Словно на свободу вырвался. Из клетки.

— Ох, — выдохнул он, — столько разговоров. Даже голова как будто распухла слегка. Я как-то привык к тишине боле. Ты как, Лала? Не устала?

— Нет, — счастливо поведала она.

— Домой пойдём или в храм? Ты вроде собиралась туда.

— Рун, у нас есть дело, — напомнила Лала. — Важное.

— Правда? И какое же?

— Ну как какое? — удивлённо спросила Лала с некоторым укором. — Гусеничек надо отнести, Рун. Им же жарко в кадушечке. И кушать хочется.

— Ах, да, — спохватился он. — Прости.

— Рун, — Лала вдруг посмотрела на него пристально с шутливой улыбкой.

— Да, милая?

— А что это на тебя девица всё поглядывала?

— Какая девица? — не понял Рун.

— Ну какая-какая, там вроде одна только была. Кроме меня.

— Найя что ли?

— Найя, Найя, — усмехнулась Лала.

— Чего ей на меня заглядывать. Все смотрели только на тебя.

— Нет, Рун. Я же не слепая. Сначала да, на меня. А потом всё больше на тебя. Так и поглядывает, так и поглядывает. Между вами что-то было?

Рун от души рассмеялся:

— Ох и фантазёрка ты, Лала! Нравилась она мне когда-то. Вот и всё.

— И сейчас нравится?

— Сейчас нет. Давно уже. Ты хоть понимаешь, кто это? Это лучшая подружка старшей дочери главы деревенского, сестры самого главного моего недруга. Они гадости про меня говорили разные. Быстро разочаровываешься в том, кто подлое тебе делает.

— Она подлая? — поразилась Лала. — Вроде хорошая девушка. Феи в общем-то чувствуют сердца людей, Рун. Хотя и не всегда.

— Да у нас все хорошие. Почти. Только вот ко мне почему-то плохо относятся, — посетовал Рун с улыбкой. — Это просто неприязнь как бы. Знаешь, Лала, я подозреваю, она догадывалась, что нравится мне. В те времена думал, нет, а теперь… иного мнения. Когда все стали меня нелюбить, быть может она так пыталась доказать подругам, что я ей не по душе. Тоже говоря обо мне дурное. Чтобы над ней не стали подтрунивать ненароком. Ну там, «невеста слабоумного» и тому подобное. Но мне как-то всё равно, какие у неё были причины. Подлость есть подлость.