Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

Она тяжело вздохнула от переполняющего её светлого умиления.

— Да, бабушку мою ты сразила, — покачал головой Рун. — Прямо наповал. Да и меня всё удивляешь. А что сейчас будет в деревне. Я даже и представить не могу. Хотел бы я на это посмотреть. Жаль, не увижу.

— Рун, ты сходи, коли сильно хочешь, — предложила Лала добродушно. — Ты с феей, а чудес так мало видишь. Только недолго, а то боюсь одна.

— Нет, — возразил он с мягкой улыбкой. — Моё чудо здесь со мной. Других мне не надо.

День стал клониться к вечеру. И Рун понял, что пора. В каком-то смысле это было даже облегченье. Ждать и страшиться грядущего тяжело. Но всё равно ему было не по себе. Лала тоже заметно волновалась.

— Рун, я хорошо выгляжу? — обеспокоенно спросила она.

— Да.

— А волосы как? Причесать бы. Ещё раз.

— Лала, это очень долго, не успеем. Да и зачем, они и так чудесны. Расчёсаны идеально, не сомневайся даже.

— А платьице как? Сзади ровно сидит?

— Сидит отлично. Лала, поверь мне, ты великолепна. Очаровательна, аж сердцу больно, как смотришь на тебя. Не наглядишься, сколько не смотри, я вот любуюсь, и не налюбуюсь. Никак. Наверно нету в нашем мире ничего, что бы могло по красоте с тобой сравниться. Хоть сколько-то. Хоть на мизинчик. Правда.

— Ого, как много пыла, — разулыбалась Лала. — Ты прям меня пугаешь, Рун.

— Пугаю пылом?

— Да.

— А это плохо? Когда он есть.

— Не знаю. Нет. Но просто непонятно, откуда он, ведь ты меня не любишь.

— Уж прям и не люблю?

— Ну, не влюблён.

— По мне, так очень даже я влюблён.

— А где моё могущество тогда?

— Похоже, где-то обронилось просто. Может проклятье не даёт могуществу родиться от любви, но она есть.

— Поверь мне, Рун, ты не влюблён, — уверенно заявила Лала. — Это не скрыть никак. Я бы увидела. Тогда б и пыл был постоянно. И ты бы был… как будто окрылён, всё время воодушевлён, и счастлив и страдал одновременно. Вот так примерно. Всё было бы.

— А ты откуда знаешь? Как быть должно, — поинтересовался он.

— Догадливая.

Рун усмехнулся.

— Тебя, моя голубка, не поймёшь. То жалуешься, мало комплиментов, то их пугаешься.

— Загадочные девы существа. Непостижимые для вас, мужчин. Смирись с этим. Мой зайка, — с юмором посоветовала Лала.

— Да я смирился уж давно.

— Мне было приятно, Рун. Очень — уже без шуток сказала Лала тепло. — Почаще мне такое говори. Но это глубже проникает в сердце, когда не в суете при сборах говорят, а при объятьях нежных.

— Ну то есть надо было приобнять сперва.

— Ну, может быть, — улыбнулась Лала.

Рун взволнованно вздохнул.

— Эх, бабули так и нет. Всё, Лала. Надо выходить. Готова?

Она тоже вздохнула.

— Да. Только страшно. Знаешь, Рун, если среди народа будут малыши, и я увижу их с собою рядом, я растрогаюсь, и волшебство мне станет проще для толпы свершить. Но может всё равно не выйти. Терзает меня это.

— Лала, — сказал вдруг Рун с задумчивым видом.

— Что, милый?

— А ты можешь при толпе колдовать для меня?

— Для тебя? Могу, пусть хоть весь мир вокруг сберётся. Мне для тебя легко творить.

— Так ты твори при них для меня. А они будут думать, что это для них. Вот и всё. Так выйдет?

— Ох, правда! — обрадовалась Лала. — Ты очень умный, Рун! Только…

— Что?

— Наверное нельзя так поступать, — опечалившись, промолвила она. — Я словно всех их обману тогда. Они будут считать, творю я от души для них. А это для тебя. Нечестно и немножко грубо.

— Лала, мы не их обманываем, а твою природу. Раз она препятствует тебе следовать веленью сердца, мы это обойдём вот так. Ведь для меня ты можешь творить и когда никого рядом нет. Так что это будет для всех.

— Я не могу творить для тебя, когда мы одни, ты мне не разрешаешь, — возразила Лала с деланной грустью, иронично глядя на него.

— Да почему я не разрешаю, Лала!? — с безупречно правдоподобной искренностью подивился Рун. — Я-то как раз только за. Двойная выгода. И чудеса, и жертвы. Твори когда захочешь.

— О, спасибо! Ты очень добрый. И бесхитростный. Мой суженый, — весело рассмеялась Лала. — Пойдём, Рун. А то все ждут. Давно. Ступай со мной уверенно и гордо, с достоинством. Без зазнавайства, просто с уваженьем. И к людям, и к себе. Не опуская головы. Ты всё же ныне важная персона. Теперь, когда мой будущий супруг.

— Я постараюсь, Лала, — пообещал Рун.

Он взял её за руку, и они направились в сени. Перед дверью Рун ещё раз глубоко вздохнул, собираясь с силами, отпер засов. Затем вдруг обнял Лалу. Она посмотрела ему в глаза тепло и добродушно.