Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Может это со мной что-то не так, — попытался приободрить её Рун. — Может я в детстве головой ударился, и теперь не могу любить.

— Я тебя излечу, бедняжка, — улыбнулась Лала.

— Ну что, давай ложится? — предложил Рун. — Вон уж и темнеть начало.

— Давай, — Лала пристально с ожиданием иронично уставилась на него.

— Что, опять вместе что ли? — смущённо промолвил он.

— Иди ко мне, малыш, — с деланной нежностью позвала Лала. — Уж пострадай немного ради счастья одной несчастной феи. Которая здесь по твоей вине.

— Немного, это всю ночь, да? — обречённо осведомился Рун.

— Для феи это мало, — поведала Лала. — Вот если б на всю жизнь обняться. То было б в самый раз.

Он лёг рядом.

— На всю жизнь с тобой я бы не против. Да ты не захочешь. Со мной уж точно.

На его физиономии отразилось спокойное искреннее сожаление.

— Ты милый, — с ласковыми интонациями в голосе произнесла Лала. Положила голову ему на грудь. И приподняла снова, с укором посмотрев на него. — Когда же это закончится уже, Рун? Сердце так и грохочет.

— Быть с тобой навеки хочет, — пошутил Рун.

— Может так и будет, — добродушно обнадёжила его Лала, придвигаясь. — Если я всё же не найду дорогу домой.

— Тогда я не получу свою жертву, — посетовал Рун, приобнимая её.

— Несчастный ты мой, и так и так в проигрыше, да? — с иронией посочувствовала она, а потом улыбнулась ему как-то особенно тепло. — Знаешь, Рун, чего мне будет не хватать в волшебном мире, когда я туда вернусь?

— Чего?

— Наверное тебя.

— Я буду к тебе во снах приходить. В кошмарах. И говорить: «отдай мою жертву»!

— О боже! — вздохнула Лала. — Рун, это прямо наваждение у тебя какое-то. Ну сколько можно! Я кажется уже и сейчас расплатиться готова, лишь бы ты успокоился наконец.

— Хорошо, я согласен, плати, — усмехнулся Рун.

Лала посмотрела на него задумчиво и серьёзно. Неожиданно она приблизила своё лицо к его, не отрывая взгляд. Затем ещё. И ещё, так, что они уже едва не касались губами. У Руна перехватило дыхание. Удивлённо и растеряно глядел он в её огромные глаза. Лала смотрела на него нежно и ласково. Смотрела, смотрела, смотрела… и вдруг рассмеялась и отдалилась.

— Видел бы ты себя! — весело произнесла она. — Нет, мечтай дальше. А во снах приходи. Во сне можно и с увёртками. Я лягушку знакомую попрошу, уж она тебя исцелует.

— А ещё говорят, феи добрые, — делано расстроился Рун.

— Феи добрые, — счастливо подтвердила Лала. — Ладно, так и быть, явишься во сне, не обижу. Во снах разрешены любые чудеса. Даже такие.

Утром следующего дня Рун решился доверить кашеварить Лале, а сам пошёл поискать ручей, да ягод каких-нибудь ей на десерт. Ягод попадалось мало, зато нашёл лесной орех и корешок сладкий, тоже неплохо. Вернулся, у ней было уж все готово. Она с гордым видом пригласила его пробовать. Рун вполне знал, чего ожидать, грибная похлёбка есть грибная похлёбка, крестьяне неприхотливый в еде народ, даже если чуть подгорело или недоварилось, ничего страшного. Сел есть без всякой задней мысли, просто чтоб утолить голод. Но отведав, был немало удивлён.

— Ну как? — радостно поинтересовалась Лала.

— Лала, ничего столь вкусного никогда не пробовал! — искренне восхитился он. — Хочешь сказать, это всё без магии?

— Да, — не моргнув глазом, ответила она с хитрой улыбкой. — Конечно без магии. А если и с ней, ты всё равно ничего не докажешь.

— А что как я прятался за деревьями да наблюдал? — проронил Рун.

Лала посмотрела на него с таким неподдельным испугом, что у него сразу отпала всякая охота продолжать шутить.

— Не наблюдал я, не наблюдал, Лала. Не видел я ничего. Прости. Спасибо, очень вкусно.

Она немножко огорчилась. Села, надувшись.

— Лала, я бы никогда не стал за тобой подглядывать. Ты же знаешь. Поэтому мне тоже есть повод капельку обижаться, раз ты поверила, что подсмотрел. Давай уж простим друг друга, — мягко попросил Рун. — Хочешь, обниму?

Она подняла на него глазки, воззрившись пристально, и чуть улыбнулась.

— Да уж покушай сначала. Зря что ли старалась.

Пока он ел, она надкусывала понемногу орешек, тихо напевала какую-то незатейливую мелодию, да поглядывала на него. А он смотрел на неё.

— Что-то, Рун, ты в этот раз не торопишься, — молвила она. — Обычно перевернёшь котелок в рот, и всё. А тут вдруг ложкой решил. Оттягиваешь расплату?

— Да вот, подумал, моя очередь тебя в себя влюблять. Как съем всё до дна ложкой, так ты решишь, что я теперь воспитан как аристократ, тут-то твоё сердце и не устоит.