Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

Рун прямо кожей почувствовал, как Лала огорчилась.

— Что же я, по-твоему, должна теперь в одном платьице всегда летать? — с растерянным недоумением поинтересовалась она.

— Ну, не печалься, моя красавица, — попросил он ласково. — Найдём выход. Знаешь, самое простое, это накопить много магии. Чтобы было на несколько попыток платье сделать. Тогда риск будет минимальный. Потерпи два-три денька, не сотворяя чары. Вот и всё.

— Что-то не получается у меня копить магию, — с сожалением посетовала Лала. — Всё время нужна зачем-то. Ты не забыл, любимый, что ты мне разрешил наколдовать для бабушки твоей, дабы ей помощь твоя меньше потребна была, и ты б мог быть со мной? А это, Рун, много магии уйдёт. Тут простое чудо не подходит. Нужно нечто очень значимое. Такое, чтобы бабушке твоей гораздо легче стало, и чтобы она воодушевлена была, тогда не будет обижаться на тебя, когда не помогаешь. И ещё чтобы совесть твоя тебя не мучила. Большое чудо необходимо. Какой-нибудь глупой лейкой, в которой водичка не заканчивается, тут не обойдёшься. Хотя и лейку такую наколдовать непросто. Навеки я наверно в этом платьице.

— Оно тебе ужасно идёт! Не налюбуешься! — заверил Рун очень искренне.

— Спасибо, мой хороший, — разулыбалась Лала. — Ты хитренький. Но всё равно приятно.

— Я правду говорю. Кроме того, возможно ты уж воротишься домой через день-два. Два дня можно стерпеть и в одном платье.

Лала вздохнула.

— Хорошо бы воротиться, Рун. Но я не уверена, что выйдет. Сильный кто-то проклял меня. Могущественный. Иначе фею не проклясть.

— Ну значит дам тебе свою рубашку. Будешь в ней форсить, — невинно промолвил Рун. — Все привыкнут, что ты в подобном виде разгуливаешь, тогда хоть заобнимайся и в рубашке. Тебе страх как пойдёт. Я тебя уж и представляю в ней. Как волосы по спине да плечам рассыпаются. И ножки будет отлично видно заодно. Разве не здорово?!

— Главное, без рубашки меня не представляй, — проронила Лала шутливо.

— Хорошая идея, — порадовался Рун.

— Рун, не надо, — мягко попросила Лала.

— Не буду, — серьёзно ответил он.

Они замолчали ненадолго.

— Может тебе здешнее платье завести, как у женщин наших? — предположил Рун. — Будет на всякий случай, если магией не вышло.

— Коли я у вас надолго, наверное так и придётся поступить, заинька мой, — произнесла Лала умиротворённо. — Или лучше попробовать наколдовать постоянное запасное платьице. Но тут другая магия нужна, это гораздо сложнее. Домой хочу.

— Ну вот, и Рун уже не нужен, — деланно огорчился он.

— Ты нужен. Я может даже плакать буду от разлуки, — поведала Лала грустным голоском. — Но мне не место здесь. И соскучилась уже по маме с папой, по сестрёнкам. По дому. Тоскую капельку.

— Завтра после храма схожу обязательно к магу городскому, попрошу его придти к нам, — пообещал Рун. — Только я не знаю, что говорить, если он спросит, зачем он тебе.

— Да что угодно, Рун. Скажи, о магии хочу узнать о местной.

— Действительно. Ты не горюй только. Он неплохо своё дело знает.

— Я не горюю, глупенький мой, — улыбнулась Лала. — Я счастлива.

Рун открыл глаза, избавляясь от остатков сна. За окошечками было светло. Почти рассвело уже. Он повернулся в сторону лежанки Лалы, дабы удостовериться, что у неё всё в порядке, что спится ей спокойно и удобно. Да и увидеть её хотелось. Но она не спала. Лежала на бочку с открытыми глазками, глядя на него. А личико грустное-грустное.

— Доброе утро, солнышко моё, — приветливо улыбнулся Рун. — Уже пробудилась?

— И тебе доброе, суженый мой, — тихо ответствовала Лала.

— Давно ли не спишь?

— Не очень.

— Что же ты печалишься так, Лала? — спросил он ласковым тоном.

— А вот догадайся, — произнесла она многозначительно, глядя на него с мягким укором.

— Наверное домой очень хочешь, — предположил Рун весело.

— Ты нехороший, — промолвила Лала с милым притворным недовольством, но грусть в глазах разбавилась радостным блеском.

— А обниму, стану хорошим? — усмехнулся Рун.

— Станешь, — подтвердила она, наконец разулыбавшись. А потом посмотрела на него просяще: — Рун, может я к тебе прилягу? На минуточку. Бабушка вышла.

— Никак нельзя, любимая, вдруг зайдёт снова. Это её разочарует страшно. Горевать будет, — объяснил он с сожалением.

— Вот вы какие, — вздохнула Лала. — Стоите друг друга. Что бабушка, что внук. Только бы фею обижать.

Рун поднялся на ноги, потянулся с удовольствием. Лала села на лежанке.