Игорь Маранин - Ищейка Старьбога [СИ]

Если бы мы не свернули на Ядринцевскую, ничего бы не случилось. Я бы зашел в магазин и купил новую тетрадку, чтобы писать в летних кафе стихи и придумывать сюжеты киносценариев, за сочинение которые никогда не возьмусь, а мой приятель Серега, по прозвищу Трехтонник, отправился тусоваться к пивному киоску или смотреть в три тысячи двадцать восьмой раз мультики про Шрека. Насчет трех тонн прозвище, конечно, преувеличивало, но не намного: комплекцию Серега имел внушительную, а зеленые шорты, зеленая, на выпуск, рубаха и того же цвета бейсболка делала его похожим на любимого мультигероя.

Но мы свернули. Перешагивая забытые прошедшим дождем лужи, сделали несколько шагов в сторону от центра города, и тут нас настиг визгливый пронзительный крик:

— Сто-о-ойте!

Серега резко затормозил, я врезался физиономией ему между лопаток, а из-за ближайшего дерева выскочила странная женщина в длинной цветастой юбке и безразмерной вязаной кофте. В руках она держала веник и большой полиэтиленовый пакет.

— Не наступил, не успел, — обрадованно вскрикнула она и принялась сметать с асфальта чей-то грязный след от ботинка.

— Сумасшедшая, — констатировал Серега, глядя на нее сверху вниз.

Женщина подняла голову, и из-под копны давно немытых рыжих волос на нас глянули два безумных зеленых глаза. Не разгибаясь, она сместилась к нам за спину и принялась подметать место, где мы только что прошли.

— Две жабы, — тихо бормотала сумасшедшая, — черная луна, ночь и желтый цветок… прими дар, дай свободу… жирные следы минус восемь минут на запад…

Серега покрутил пальцем у виска, махнул мне рукой и, не обращая больше внимания на странную незнакомку, двинулся дальше. К пиву и мультикам.

Не верьте слухам про Пэрис Хилтон. Она вовсе не такая скандалистка и пьяница, какой ее показывают по телевизору. Это удивительно тактичный, милый и душевный человек. Угостила меня чашечкой кофе с пирожными, расспросила про жизнь, фотки из домашнего альбома показала. И уже совсем было согласилась пойти вместе на концерт Розенбаума, как позвонил Серега и всё испортил. Я проснулся.

— Слышь, у тебя всё нормально? — встревоженно спросил он.

— Который час?

— Пять, кажется. Так ты в порядке?

— Ну, — сонно пробормотал я, — кажется, Пэрис все-таки не согласилась… А так ничего… Сплю.

— У меня зуб пропал! — неожиданно выпалил он.

Я сел на диване и попытался сосредоточиться. Время пять утра. Суббота. 16 июня. Звонит Трехтонник, который никогда не встает раньше полудня. Несет какой-то бред про зубы.

— Перезвоню, — буркнул я в трубку и упал обратно на диван.

Пэрис Хилтон куда-то исчезла. Может, отправилась к парикмахеру, чтобы навести гламур перед нашим свиданием? Телефон настойчиво зазвенел снова, но отвечать я не стал. Не открывая глаз, нашарил рукой и вырубил, чтобы не мешал. Тишина…

Когда я проснулся снова, по комнате уже вовсю прыгали солнечные зайцы, пугая одинокого жирного таракана. Он шарахался от них в сторону, но упрямо продолжал ковылять к плинтусу. Надо же, сроду никаких насекомых в моей квартире не водилось: характер у меня скверный, чуть что за отраву хватаюсь. Я сполз с дивана и, пошатываясь, отправился в ванную. Поплескался под душем, поскреб тупым станком щетину, вспомнил о ночном звонке Сереги и ехидно хихикнул. Ну, я сегодня ему устрою пропавший зуб!. Накинул халат, вышел на кухню и… застыл на пороге. Вместо нового импортного холодильника, купленного три года назад, в углу громко пыхтел… прежний старенький «Юрюзань». Который я самолично отвез кому-то на дачу, обменяв на несколько блоков сигарет. Мысли пугливо разбежались в разные стороны, оставив меня один на один с холодильником из прошлого. Наконец, самая смелая осторожно вернулась и подергала за рукав:

— А внутри что? — шепотом поинтересовалась она. — Продукты трехлетней давности?

Оказалось, нет. Внутри был вчерашний пакет молока, остатки курицы на пластмассовой тарелке и недоеденный вечером плавленый сырок. Все остальное — початая бутылка водки, пара яблок, десяток куриных яиц, острый шашлычный кетчуп и пачка сливочного масла — также вчера хранилось в том, исчезнувшем холодильнике. И пачка пельменей из морозилки. И алтайский сыр со следами терки на затвердевшем боку. И…

Я захлопнул дверцу и вышел из кухни. Сунул голову под холодный душ, вытерся полотенцем и долго рассматривал себя в зеркало. Так вот, оказывается, с каким выражением лица с ума сходят…