Елена Соловьева - Голубка в Вороньем логе [сетевая публикация]

Она плотнее укуталась в шаль, точно надеясь спрятаться от времени. Опустила голову, болезненно поморщилась.

— Боюсь, все это мне придется испытать гораздо раньше вас, — я поддержала беседу. — Конечно, морщины будут нарисованными, а усталость ― притворством. Но все же… Скажите, у вас есть зеркало? У меня с собой только карманное, глядя в него, не слишком удобно наносить грим.

— Чего в доме нет, того нет, — покачала головой Габи. — Зеркало из приданного, в серебряной оправе, Удо пропил еще года три назад.

Мне осталось лишь посочувствовать старушке. И пользоваться тем, что есть.

Спустя час процедура перевоплощения завершилась. Внешним видом я осталась довольна, а вот потраченным временем — нет. Никто не станет терпеть прислужницу, тратящую полутра на сборы. Придется и спать в гриме, но это не так страшно. Лишь бы глаза нормально отреагировали на постоянное ношение линз.

Дверь избушки с жалобным скрипом отворилась, и в дом вошел рослый детина. Темноволосый, с непропорционально длинными руками и глуповатой ухмылкой.

— Добрый вечер, сынок, — с нажимом проговорила Габи. — Смотри, у нас гости.

Я шагнула под тусклый свет масляной лампы. Улыбнулась и поприветствовала парня, одновременно отрабатывая голос. Мало скопировать внешность: речь, движения, осанка — так много важного в мелочах.

Удо промычал нечто нечленораздельное, попытался ткнуть в меня пальцем. От него разило пивом и луком. Пришлось отступить и предупредить:

— Только смотреть, трогать нельзя.

Сыночек Габи нелепо потряс головой, потер глаза. Что ж, если он спутал меня с матерью, значит, план удался.

— Не пугайся, — обратилась к отпрыску Габи. — Эта девица решила отправиться вместо меня в Вороний лог, вот и переоделась. Утром уедет.

Удо снова промычал, уселся на койку и прикрыл глаза. Видимо заснул, не обращая внимания ни на что вокруг.

Мне оставалось только завидовать. Самой до утра все равно не заснуть. Хоть Габи и уступила гостье койку, устроившись на ночь рядом с сыном, об отдыхе не приходилось и мечтать. Не то место, да и ситуация не та.

Но усталость взяла свое. Ближе к утру, когда сквозь щели в ставнях стал проникать солнечный свет, я все же задремала. Не услышала, как подошла Габи. Проснулась лишь тогда, когда она коснулась сухой шершавой ладонью лица.

— Что? — дернулась и отстранилась. — Пора?

— Рассвет давно пришел, — хихикнула. — Вон, прибыли за мной.

Я подскочила к окну и сквозь щель выглянула наружу. Возле крыльца новую работницу Вороньего лога действительно ждали. Но не машина, как я наивно надеялась. Деревенская телега, покрытая слоем сена. Впряженный в нее мул безразлично жевал мокрую после вчерашнего дождя траву, возница что-то напевал под нос. Рядом, на холеном сером жеребце, восседал мужчина в костюме для верховой езды. К дому не подъезжал, точно боясь испачкаться. Ох уж эти аристократишки.

— Почему к дому не подходят? — удивилась я. — Не слышала, чтобы кто-то стучал в дверь…

— А зачем им? — хмыкнула Габи. Глянула на похрапывающего сынка, втянула голову в шаль. — Сказали, чтоб выходила после рассвета, и ждут исполнительности. Так что поторопись, если не хочешь, чтоб без тебя уехали.

Я подпрыгнула, будто пинка получила. Наскоро поправила собранные в пучок волосы, глянула в карманное зеркальце, за минуту подкорректировала грим. Покосилась на шаль Габи, но не решилась попросить. Кто знает, вдруг это последняя теплая одежда старушки.

Свои вещи, и отданные Габи я переложила в холщовый мешок — не может же деревенская бабка иметь при себе модный чемодан. Косметику пришлось переложить в торбу, другой «тары» в доме не нашлось.

— Вы только никому в поселке не говорите о подмене, — попросила я вместо прощания. — Пусть этот секрет останется между нами…

— Не волнуйся, скажу, будто передумала, — улыбнулась Габи. — Да и ты не оплошай, мой домишко хоть и с краю, но увидеть могут. Так что носа из телеги не высовывай.

Кивнула, не скрывая усмешки. Оказывается, старушка ― тот еще конспиратор. Конечно, незачем соседям знать, что она и денежки получила, и успешно избавилась от необходимости служить в Вороньем логе.

Вышла на свет и зажмурилась. Погода, вчера разразившаяся дождем, сегодня словно наверстывала упущенное лето. Солнце светило так ярко, особенно после полумрака жилища Габи. Пришлось зажмуриться и прикрыть глаза рукавом.

Цокот копыт подсказал, что глашатай из Вороньего лога приблизился. Конь фыркнул. Его хозяин ограничился коротким: