Софья Потоцкая - Титаномахия

— Право слово, выглядишь так, будто собралась на королевскую охоту, — скептично заметил Гор.

— Ну, практически, так оно и есть, — ухмыльнулась вампирша. — Не важно, куда ты идешь, друг мой. Главное: всегда выглядеть хорошо. Ведь встречают везде, как ни крути — по одежке.

Гном только махнул рукой. У него на этот счет было свое особое мнение.

У оружейника друзья пробыли недолго. Анджела выбрала небольшую стальную булаву, всунула ее в петлю на поясе и, расплатившись, выскочила на улицу. Время поджимало, поэтому студенты быстрым шагом направились к западным воротам.

Там их, и правда, ждали три лошади. Заседланные и увешанные седельными сумками с провиантом. Лошадей привел воин-Третий. Он же передал Вану небольшой, заманчиво звякнувший мешочек. Четвертый спрятал деньги и вскочил в седло. Студенты последовали примеру воина, и спустя несколько минут, троица выехала из Ханна через западные ворота.

Очень довольный и очень оранжевый Ван сиял, как начищенный медный тазик. Жизнь удалась — он в свои двадцать два года был уже Четвертым. Многие воины до старости ходят в Третьем ранге.

К тому же ему дали невероятно ответственное поручение. И не абы-кто, а сам светлейший Истарниу, на котором лежало особое благословение Богини. Истарниу для Вана был едва ли не равным Богине. Любое слово светлейшего воспринималось как неоспоримая истина. Поэтому сейчас молодой Четвертый думал только о хорошем. Будущее рисовалось ему радужным и праздничным.

Несколько дней они ехали без происшествий. С восходом солнца выдвигались в путь, к обеду делали привал, а вечером становились на ночлег. Спокойное путешествие всем очень нравилось. Троица даже любезно спорила за право дежурить по ночам. Словом, все было чудесно.

Вскоре впереди показалась крупная деревня.

Путники, довольные и предвкушающие купание, нормальную еду и нормальные кровати, въехали в селение. Вечерело. Солнце уже почти закатилось за горизонт, и на землю опускалась потихоньку ночная свежесть и прохлада.

У таверны отряд спешился. Лошадей передали мальчику-слуге, бросив ему мелкую монетку. Все трое вошли внутрь. Трактир был небольшой, но довольно уютный. На столах, конечно, не было скатертей, но все оказалось чистым, и пахло здесь даже к концу дня хорошо — едой. Здесь путники собирались поесть, переночевать и заодно расспросить, не проезжал ли через это селение светлейший Укео.

Но только лишь путешественники переступили порог трактира, как некое напряжение повисло в воздухе. Разговоры резко смолкли, лица стали пасмурными. Мужики набычились, а женщины сразу же исчезли из поля зрения.

— Эй, хозяин, — как ни в чем не бывало крикнула Анджела, — Накормишь путников?

Хозяин — невысокий мужичок лет пятидесяти, в красной рубахе и черной жилетке, хмуро взглянул на девушку, которая предусмотрительно спрятала клыки, и проговорил.

— Накормить накормлю, но особых разносолов нет. Щи да каша…

— …пища наша! — перебила его Анджела, — тащи.

Троица с удивлением заметила, что к тому времени, как им принесли ужин, все до одного посетители таверны разошлись. Разошлись так же хмуро и молчаливо.

— Что-то не нравится мне здешний народец… — проговорил Ван, активно работая ложкой. — Что у них тут происходит?

— Надо бы расспросить хозяина, — сказал Гор.

— Согласен, — Четвертый кивнул и отхлебнул пива.

— Ладно, — томно потянувшись, проговорила вампирша. — Вы тут хозяина потрясите, а я пойду людей расспрошу. А то что-то кажется мне, что этот хозяин шиш нам что скажет. Рожу его постную видели? Как будто любимую тёщу вчера закопал.

— Хорошо, только ты там осторожнее. — Ван внимательно посмотрел на девушку.

— Не учи…

Путники закончили с трапезой, и Анджела вышла на темную улицу. А Ван с Гором приступились к хозяину. Для начала они спросили, если ли свободные комнаты. Хозяин помедлил с ответом. На его мрачной физиономии явственно читалось сомнение.

— В чем дело, хозяин? — Ван, в упор посмотрел на тавернщика. — Я не видел в конюшне ни одной лошади, кроме наших. Неужели нет ни одной свободной комнаты на ночь?

— Комнаты-то есть, выбирай любую… Только вот не советую я вам тут оставаться.

— В чем дело? — Ван прищурился. Голубые глаза Четвертого были холодными, словно ледышки. Мужичок нервно отступил назад, но позиций не сдал.

— Потому что ездиют ту разные… народ лупят почем зря, девок портят, таверны громят…

— А мы тут при чем? Мы тебе пока, хозяин, ни одной девки не испортили и ничего не разгромили, — Гор задумчиво потер длинный нос, — и тем более никого не били.