Софья Потоцкая - Титаномахия

Первый день каникул в Академии Высшего Волшебства в Ханне — незабываемое зрелище. Толпы студентов с чемоданами, сумками и котомками невольно привлекают внимание. По одному, парами и небольшими одноцветными группами ученики Академии спешат покинуть опостылевшие за прошедший год стены. Маги Огня в красных мантиях — веселые и немного агрессивные. Маги Воздуха в белых — улыбчивые и незлопамятные. Маги Воды в голубых — спокойные и серьезные. Маги Земли в зеленых — флегматичные и уравновешенные. Белые целители в белоснежных одеждах — скорбные и важные, словно каравеллы, с вечной всепрощающей улыбочкой на губах. И прочие, и многие другие были здесь. Вся площадь перед центральными воротами Академии пестрела пятнами мантий, складывающимися в причудливые узоры.

Кто только не учился в Академии Высшего Волшебства — больше всего было, конечно же, людей. Эти смертные проныры прекрасно себя чувствовали в любом месте этого мира. Были здесь и эльфы, и гномы, и наверняка еще кто-нибудь, но разве возможно рассмотреть что-то подробно в такой огромной толпе — шевелящейся, беспрестанно перемешивающейся и стремящейся в одном направлении — к выходу?

Пройдя ворота, толпа разбивалась, дробилась и потихоньку растворялась в городской толчее. Большей частью студенты отправлялись на городской Вокзал. Там они возьмут билеты и на все лето поедут домой. Некоторые, для которых гномский поезд является непозволительной роскошью, отправятся более дешевым способом — на лошади или пешком.

Но не все студенты покидают Ханн на летние каникулы.

В пустынном парке Академии, уютном и ухоженном (благодаря практическим занятиям первокурсников факультета Магии Земли), на скамейке сидел гном. На его плече, нахохлившись, угнездился большой черный дрозд. Гном терпеливо и настойчиво говорил птице одну и ту же фразу — дрозд изредка, будто сжалившись, повторял сказанное. Тогда лицо его хозяина озарялось улыбкой, и он с удвоенной энергией начинал долбить дрозда новой порцией слов. Гнома звали Гор. Это был самый обыкновенный, ничем не примечательный с виду молодой гном. Добротная одежда, худощавое телосложение, длинный нос, русые волосы, круглые блестящие серые глаза и мантия руниста. Гор учился лишь на третьем курсе, но уже сейчас учителя прочили ему большое будущее. Рунная магия давалась Гору легко, словно он рожден был для этой науки. К десятому, последнему, курсу этот студент вполне мог бы поспорить с деканом факультета. Если, конечно, ничего не случится, и он не забросит учебу, с презрением плюя на занятия и нагло игнорируя семинары и лекции, как это делала его подруга — еще одна студентка Академии, оставшаяся на лето в этих полных силы и знания стенах.

В данный момент она сидела в ближайшем к Академии кабаке и пила, не закусывая, не слишком хорошую водку. Кабачок был маленький, но довольно чистый. Небольшая компания студентов отмечала здесь окончание очередного учебного года. Все пили вино или пиво. Все смеялись и от души поздравляли друг друга. Анджела покосилась на шумную компанию и налила себе еще водки. Она одиноко сидела за маленьким столиком в самом темном углу. В ее душе боролись два совершенно противоположных чувства — с одной стороны она любила шумные компании, любила выпить на брудершафт, с последующими звонкими поцелуями, любила песни и пьяный стриптиз на столе. Но с другой стороны — ее в Академии, мягко говоря, недолюбливали. В этом мире, видно, слыхом не слыхивали о политкорректности, поэтому самым ласковым прозвищем из тех, что Анджела постоянно слышала в тихом шипении за своей спиной, было «поганый вампир». Действительно, графиня Анджела Малькольм Кондор была вампиром. К тому же не самым приятным из вампиров. Высокая, очень красивая брюнетка, гибкая, словно хлыст, была начисто лишена обаяния в силу своей отчаянной стервозности, склочности и особой скандальности. Злобность желтоглазой вампирши порождала легенды в стенах Академии. Поговаривали, что она запугала какого-то пятикурсника до мокрых штанов в одном из темных углов Академии. И все лишь из-за того, что тот очень уж нелестно о ней отозвался. Но это были всего лишь слухи. А разве можно в полной мере доверять студенческим сплетням?

Так или иначе, но единственным другом Анджелы в Академии оставался Гор — невозмутимый страстотерпец, который стоически переносил все припадки бешенства, нытье и бурные истерики, которые закатывала эксцентричная вампирша. По вампирским меркам, графиня была еще ребенком. Не наигравшимся собственным величием и превосходством. Ей едва исполнилось тридцать два года. Но Гор с присущей рунистам бестрепетностью сносил все напасти, которые ему посылала судьба под видом недисциплинированного вампирского отпрыска.