Ольга Егер - Амазонка [СИ]

В самый ответственный миг между нами возник кто-то ещё. С трудом подняв голову, я сосредоточилась на мягкой улыбке женщины. И испугалась. Уставилась на Ринару.

— Ты с ними?! — промямлила я. Хотя стоило сказать "вы", ведь Локай никогда не оставлял жену.

— Мы с тобой, моя девочка! — сказала женщина, положила ладошку мне на лоб. Её прикосновение подарило лёгкость, прогнав тяжесть отравы. Я выровнялась, посмотрела на руки, лишённые мертвенной синевы — чистые, светлые. Снова обратила всё внимание на колдунью.

— Как? — уставилась я на Ринару.

— Шшш, — подмигнула она, помогая мне встать.

Локай заслонил нас от солдат Алании, Грейона и вампиров. Он крепко и нетерпеливо сжимал рукоять своего меча, спрятанного в ножнах. Помнится, раньше мастер отказывался обнажать лезвие.

— Раскайтесь и уходите. Или примите наказание! — заговорил он к ним.

— Отдайте её! — жадно потребовал Дарейг.

— Силы не равны, — воззвал к здравому расчету Грейон. — Мы разорвём вас на части. Лучше по-хорошему отдайте нам мать нашей богини и уходите. Либо, если она так вам дорога, присоединяйтесь.

Локай расхохотался так громко и едко, что его смех навёл ужас даже на меня. Я вздрогнула, заметила, что и остальные поморщились.

— Ты не знаешь, кто перед тобой? — спокойным, но полным угрозы голосом спросил мужчина. — Посмотри внимательно. Инстинкты не должны тебя обмануть.

И он слегка вытащил меч. Из ножен полыхнуло голубое холодное пламя. Вампиры отшатнулись. У мужчины в руках горело оружие великого бога справедливости Линкарана. А это означало только одно — с нами делили хлеб, лежак и костёр сами боги! Ну, если сей артефакт не украл какой-нибудь смертный мастер меча.

— Отвернись, милая, — шепнула Ринара. — Не бойся.

Я послушалась. Шисей перешёл к Локаю, а потом поляна вспыхнула. За моей спиной кричали и выли от боли. Страх холодил жилы во мне. Алания, ещё не рождённая, дрожала. Она боялась умереть, как её игрушки.

Наконец всё стихло. Мне позволили взглянуть на место казни целой армии. Вампиры, мертвецы, люди серыми статуями застыли в разных позах. Передо мной стоял целый жуткий сад безумного скульптора.

Вей воплотился рядом со своим Отцом и, оценив изваяния, подул на них. Те тот час осыпались пеплом. Да и следов от них не осталось — ветры деда согнали мусор к яме. Великий и страшный (но для меня просто уважаемый и весьма привлекательный) бог Линкаран, известный некоторым смертным, как мастер Локай, всё ещё сжимал в руках огненный меч. Маленькие игривые сквозняки вокруг него превращались в небольшие ураганы-воронки, подхватывали пламя Шисея и кружились, кружились. Земля затряслась. В бездну рядом со мной повалились разломанные плиты. Небо заволокли фиолетово-розовые тучи. Засверкали молнии. Огромный валун, сломав пару деревьев, прикатился неведомо откуда и заслонил собой впадину в земле. Но стихии на этом не ограничились и продолжали буйствовать.

— Милый! — нахмурилась Ринара. Локай понял её без дальнейших укоров и быстро спрятал оружие в ножны. Погода мигом изменилась.

— Шисей, прощайся. — Настоятельно обратился он к демону.

— Думаешь, мне это удовольствие приносит — торчать в изношенном теле? Давай уже — вызволяй! — без толики уважения посмел разговаривать с ним тот.

Бог покачал головой, потом ухватился за язычок огня и потянул его, как ниточку, намотав на эфес. Свет от Шисея постепенно угасал и угасал, а потом потух, впитавшись в меч. То, что оставалось от колдуна, обликом которого пользовался демон, истлело.

— А теперь с тобой разберёмся, — перешёл к решению моего вопроса Великий Отец.

Я приготовилась проститься, но более уважительно, чем Шисей. Почему собиралась умереть? А какой ещё судьбы ожидать той, кто принесёт в мир кровавую богиню? Но обошлось без убийств. Ринара положила руки на мой живот и отняла их, удерживая крошечный светящийся шарик.

— Иногда боги должны вмешиваться в судьбы своих детей! — подмигнул Локай, и улыбнулся одной из своих редких тёплых улыбок.

— Что это? — спросила я, глядя на сгусток света.

— Она, — ёмко объяснила Ринара.

— Что ты с ней сделаешь? Уничтожишь? — вздрогнула я. Расставаться с частичкой себя было как-то не правильно. Я привыкла считать её своей… — Может не стоит? Пусть останется. Я попробую воспитать её другой, хорошей. Научу её доброте, чести.

— Нет! — не согласился Локай, однако мягко, хоть и категорично. — Есть такая порода существ, в которых жестокость и жажда насилия выше, чем у других. Она будет проявляться во всех воплощениях. И, к сожалению, неискоренима. Как бы ты ни старалась, ни пыталась наставить её на праведный путь, она найдёт выход к тьме.