Марианна Рэй - Приключения Эммы. Хозяйка ветров [litres с оптимизированными иллюстрациями]

«Когда я здесь убиралась, эти залы мне казались такими неуютными и мрачными, а сейчас они прекрасны», – подумала Эмма.

Вскоре все уселись за стол, и на белоснежной скатерти появились блюда со всевозможными яствами и серебряные столовые приборы и тарелки. Всем нашлось место, даже животным. Коню отвели угол, где стояли две кадки – с овсом и со свежей травой. Рядом были поставлены две миски с рыбой – для Маркуса и Василия. Оказалось, два кота хорошо поладили и стали приятелями. Во время трапезы они о чём-то говорили и тихо посмеивались, посматривая на Светозара.

Эмма сидела между Ареем и Василисой, в окружении самых лучших друзей.

– За Эмму – победительницу тьмы! – Дивей поднял бокал с виноградным соком.

– За Эмму! – повторили гости и осушили свои бокалы.

– Простите за опоздание! – сзади раздался знакомый голос.

Эмма обернулась – возле окон, сложив крылья, сидел синий дракон. Несмотря на высокий потолок, его голова упиралась в свечную люстру, так что ему пришлось согнуть шею и наклониться.

– Ивар! – обрадовалась девушка. – И ты здесь?

– О! Эмма! Миеня тоже пригласили на пир, но я немного проспал. Надеюсь хоть сиегодня я смогу полакомиться жареной бараниной.

Перед драконом возник стол с большим серебряным блюдом, полным пшённой кашей с черносливом.

– Как? Опять каша?! – фыркнул Ивар, посмотрев в блюдо. – Сегодня виедь праздник!

Возле стола очутился домовой – главный повар – и, уперев руки в боки, буркнул:

– У тебя гастрит второй степени, так что даже в праздник ничего жареного или жирного! Скажи спасибо, что чернослив положил!

Сказав это, повар хмыкнул и исчез. Дракон вздохнул и принялся за кашу.

Вдруг через окна в зал влетела стайка птиц во главе с жар-птицей Борисом.

– Прошу любить и жаловать! Хор Бориса Жарко! – Борис поклонился гостям.

Птицы уселись на створки открытого окна и, как только Борис взмахнул крылом, начали петь.

После чудесного выступления птичьего хора появился Гордей и спел несколько арий. Его голос также понравился присутствующим, и многие были поражены, узнав, что грифоны умеют петь. Гордей долго кланялся, широко улыбаясь, пока под громкие аплодисменты его не увёл Борис.

– Это мой дебют! – одновременно радостно и взволнованно говорил он. – Моя мечта сбылась!

– Я рада за Гордея, – улыбнулась Эмма. – Какой чудесный пир! Всё так вкусно! Но где госпожа Варга и все домовые?

– Они должны появиться позже, – ответила Василиса. – Теперь пойдём танцевать! – девушка встала и направилась обратно в бальный зал.

Некоторые гости остались пировать, другие, в том числе Эмма и Арей, последовали за юной хозяйкой замка.

Только Василиса прошла в зал, как заиграла весёлая музыка.

«Откуда она льётся?» – удивилась Эмма. Оглядевшись, она заметила на балконе для оркестра домовых с классическими инструментами – скрипками, виолончелями, контрабасом и духовыми.

– Я не знала, что домовые умеют играть! – восхищённо сказала Эмма.

– Некоторые умеют. Это их хобби, – подмигнула Василиса. Она вдруг оглядела Эмму и, сощурившись, что-то прошептала и взмахнула рукой.

В тот же миг светло-голубой наряд Эммы превратился в чудесное золотистое бальное платье с белыми растительными узорами, а на босых ногах засверкали хрустальные туфельки.

– Как красиво! – девушка покружилась, придерживая юбку руками.

– Всё-таки это бал в твою честь, – улыбнулась Василиса. – Надо одеться соответствующе.

– Спасибо! Это так неожиданно! Я и мечтать не смела о таком празднике!

Вскоре гости разбились на пары и закружились по узорчатому паркету.

Валамир вальсировал с Василисой, Дмитрий – с какой-то молодой волшебницей, Синеус – с пожилой чародейкой, Исидор – с Венедой, а Самовит пригласил на танец тётушку Клару.

Дивей же остался в стороне, разговорившись с Борисом и своими бывшими соратниками птицами.

Арей взял Эмму за руки и, как на пиру у Синеуса, оторвался с ней от пола и словно слился с музыкой.

То ли от того, что Эмма стала наполовину ветром, то ли от того, что она уже танцевала, делать это ей стало гораздо легче. Она вальсировала так непринуждённо, словно дышала, и душа её, казалось, трепетала и порхала от нахлынувших чувств. Ощущая себя самой счастливой на свете, она обвела глазами искрящийся, заполненный пестрящими, словно стёклышки в калейдоскопе, танцующими парами зал, и ей показалось, что всё это ей лишь снится. Сейчас она очнётся, и всё исчезнет, и она снова окажется в мрачном мире теней. С затаённой печалью она заглянула в глаза Арею и улыбнулась, отгоняя грустные мысли.