Серг Усов: Герцог ре,Сфорц [АТ]

— С доходами непонятно, что делать, — не поддержал шутливого настроения своего шефа Лешик, — Ты же запретил ему пользоваться услугами растинских банков. А что тогда делать с деньгами, полученными от продаж? А там ведь речь идёт об очень приличных суммах. То, что Гури, твой министр торговли, хомяк толстый, отправляет туда, разлетается, через магазин Монса, как горячие пирожки.

Сказанное, не было для Олега новостью. Он даже сам поучаствовал в определении перечня товаров, которые будут реализовываться через, первый в этом мире, прообраз фирменного магазина, в котором он приказал организовать, и промтоварный, и продовольственный отделы. Правда, продовольствие он поставлял немного сомнительное — кальвадос и водку, которую уже начали выпускать в Распиле. Но, кроме огненной воды, Олег наладил поставки сахара и конфет — пока ещё простеньких леденцов и карамели, но и это, вызвало, буквально, взрыв в покупательском спросе.

— Не вижу проблем, — пожал плечами Олег, — Не мы первые, не мы последние. Пусть меняет деньги на векселя — я понимаю, что отправлять золото в такую даль, каждый раз никакой охраны не напасёшься — а векселя обменяем на живые деньги в винорском или в синезийских банках у нас в Гудмине или Легине, или где-нибудь с нами по-близости, хоть у тех же наших бирманских соседей.

— Не получится, — покачал головой Лешик, — Об этом и говорю. Ты же приказал Монсу иметь дело с Винорским королевским банком, а его векселя, уже с начала года, другие банки не принимают. Если же будешь обналичивать в королевском банке, то тебе сейчас новыми лиграми и выдадут. В них содержание серебра уменьшили на пятую часть, а золота — вообще на четверть. Кстати, не подумай, что я критикую твои решения, но та скидка в десятую часть, которую ты установил Монсу при продажах за рубли, не сработает. У теневых менял рубль дороже винорского лигра на треть — больше, чем даже разница в золотом содержании. Сам знаешь, сейчас многие придерживают рубли для накопления.

— Не думал, что у Лекса настолько плохи дела, — герцог даже перестал раскачиваться, — И давно он монету портит? Армин, дрянь такая, не посчитал нужным сообщать такие мелочи, пустяки, ерунду своему шефу? — даже хорошее настроение не помешало Олегу дать себе обещание устроить своему министру финансов и налогов хорошую головомойку.

— Портит-то давно, — ответил Лешик, — Только раньше это делали не очень заметно, а, с начала года, даже по внешнему виду монет стало заметно. Вот, посмотри, — он снял с пояса кошель и, порывшись в нём, извлёк три серебрянные монеты номиналом в сто солигров — треть лигра, в лигр и три лигра, а следом выложил и две золотые монеты в десять и пятнадцать лигров, — Это всё новые монеты. Видишь, какой цвет?

Говоря по-правде, каких-то отличий в новых серебрянных монетах Олег не заметил, впрочем, он и не специалист в этом вопросе. А вот, чтобы увидеть намного более светлый оттенок золотых монет, никаким специалистом и не надо было быть.

— Что ты предлагаешь? — спросил он.

Олег давно приучал своих людей к тому, что он не жрец храма Семи, и просто рассказывать ему, как всё плохо или, наоборот, как всё хорошо, недостаточно. Он требовал, чтобы его соратники заранее готовили и свои предложения по проблемам. То есть, вот это у нас хорошо, но чтобы было ещё лучше, предлагаю сделать то-то. Или, вот это у нас плохо, а что-бы стало хорошо, прошу выделить средства для того-то.

— Я предлагаю пока пользоваться растинскими банками, — высказался новоиспечённый барон, — У них самая разветвлённая сеть банковских отделений, они берут самую малую долю за обслуживание и у них всегда наготове приличная сумма наличных денег — не нужно ждать декадами.

Олег пообещал Лешику подумать. Кормить растинских торгашей ему не хотелось, но и усложнять работу своим людям — тоже.

После ухода его нового барона в кабинет пришёл Клейн. С ворохом свитков.

— Клейн, меня уже накормят обедом, или решили своего герцога голодом уморить, — возмутился Олег потоком, не прекращающихся с самого утра, дел, — Есть что-то срочное?

Его бывший адъютант, ещё по приезду из столицы, был им назначен министром Двора и произведён в полковники. Но на характере Клейна это никак не сказалось. Он был всё также спокоен, невозмутим, и всё также, временами, переходил на вы, хотя давно получил право быть неофициальным при обращении со своим шефом один на один.

— Из срочного — только война, а остальное может и подождать, — сообщил министр, — Я взял на себя смелость вызвать во дворец графиню, барона и баронессу Паленов и Агрия. Полковники Нечай и Бор уже здесь. Ждут в приёмной, чтобы доложить о причинах бунта в с нашей столице и результатов его подавления.