Пвел Фром - Семь ступеней в полной темноте

- Я с трудом верю в то, что ты рассказал. Особенно после того, как ты обошелся со мной.

А еще больше я не понимаю, зачем мне все это знать!?

- Как бьется мое сердце? - спросил он, сильнее прижав ее ладонь к своей груди.

- Оно бьется спокойно. Но при чем тут это?

- Когда я нашел отца, оно отчаянно рвалось наружу. Но, когда я убивал тех людей... оно

билось так же спокойно, как и сейчас.

Кузнец молча встал, взял с камина шкатулку и протянул ей. Внутри лежал длинный, грубо

сработанный кинжал с обломанным кончиком. Лезвие его сохранило остатки засохшей

крови. Она попробовала его на язык и содрогнулась.

- Очень странная кровь… как у тебя.

- Он пришел из далека, я же говорил…

- Я убивала белокурых людей с голубыми глазами, - огрызнулась она. - Говорю тебе, это

странная кровь!

- Теперь ты знаешь кое-что и обо мне, - Арон забрал кинжал и убрал на место.

- Да, только зачем мне это? – повторила она свой вопрос.

Арон наклонился к самому ее лицу:

- А за тем, чтобы ты знала другую сторону медали! Убиваешь ты за правое дело, из мести, или забавы ради - разницы никакой! Кровь цвета не меняет. Умереть просто… Вопрос в

том, как жить?

- И как же? - усмехнулась рыжая бестия.

- В мире, - и глазом не моргнул он. - Как богом дано.

- Ты сам в это веришь? - взревела она. - Напомнить кто я?!!

Она кинулась на кузнеца, сбив его с ног и подмяла под себя. Сжав его что есть силы, она

выгнулась и осклабила зубы...

- Вспомнил, или сломать тебе кости?!

- Значит так ты хочешь прожить… безмозглым животным, сидя на цепи?

- Этого не будет! - яростно прошипела она, переходя на свист, и, наотмашь, ударила его

кулаком. Длинная ссадина медленно проступила под его глазом. Веко дрогнуло, и

нечаянная слеза скатилась по щеке…

- Хм… проснись! Мира он захотел!

Какое-то время кузнец с грустью смотрел на нее, потом, отвернулся. Больше он ни сказал

ни слова. Когда поток брани и сомнительных аргументов иссяк, она, наконец, слезла с

него. Он медленно встал, с хрустом расправив плечи, взял шкатулку с камина и ушел…

- Слабак! - кинула она ему вслед. – Бесхребетный тюфяк! Ты - пища для таких как я!!!

Ночь была долгой. Ей снились людские тела, догорающие в костре, седовласый старик, с

серпом в руках и молодой кузнец, роющий мечом могилы. Только волосы его были

белыми, а глаза синими. Но, это точно был он. А вокруг стояли такие же беловолосые

люди. Каждый с лицом кузнеца, от млада до велика. Их было ровно тридцать, по числу

его лет. И каждый держал что-то в руках. По одному предмету из его комнаты.

Она же была одета в сияющую сталь и в руке ее был меч. Почувствовав рукоять в

ладони, она ощутила уверенность и силы, бурлящие вулканом внутри. Было по -

настоящему хорошо! Солнце играло на острых гранях… крылья не болели, а доспех

совсем не тянул к земле….

Но, вдруг, что-то изменилось… теперь все они смотрели на нее. Меч резко потяжелел, и

она увидела на нем кровь… Кровь была везде… на ее руках, на лице, брызгами был

покрыт весь доспех, а ноги запачканы по щиколотку. В глазах каждого из стоявших

читалось разное. Кто-то был зол, кто-то растерян, кто-то грустил… Алые пятна

проступили сквозь их робы, окрашивая одного за другим. Они трогали себя, не понимая, что же это, смотрели на свои руки, испачканные в крови, и валились замертво наземь.

— Это не я…. Нет! Это не я! - шептала она. - Я не могла… нет! Я не хотела…

Но они падали и падали, словно костяшки домино, а меч становился все тяжелей и

тяжелей… Сольвейг держалась за него как за спасительную соломинку, пока не разжались

пальцы. Она пыталась поднять его, вырвать из сырой земли, но корни деревьев оплели его

клинок. А потом, ратный меч превратился в прах…. рассыпался на глазах в рыжую труху.

А люди лежали на земле, медленно умирая и взгляд каждого из низ был обращен к ней.

- Но это не я! - хрипела она оправдываясь. - Я не делала этого!!!

Дева кинулась к кузнецу, который копал могилу, но он не услышал ее. Его израненные

руки горсть за горстью выгребали землю из ямы… Он снова брался за меч, и остервенело

вонзал его в вязкую сырую землю. Она пыталась дотянуться до него, но не могла…

убегала прочь, но каждый раз возвращалась на то же место. А он все копал и копал, а на

локте его проявлялись свежие кровавые шрамы… Земля была грязна, но руки его

оставались чисты, хоть и кровоточили… а одежда его - белоснежна.

Сольвейг заглянула в яму, и голова ее закружилась. Кузнец стоял по колено в крови. Но