Андрей Качанов - Мироход (Том I)

— Угу… Адель решила, что я любовь всей её жизни и не иначе как посланец самого Бодуса. — Груни вздохнул.

— Кто такой Бодус? — Имя подобное мне ранее слышать не доводилось.

— Бодус? Что-то вроде Бога любви и семьи. — При этом он как-то неопределенно махнул рукой, словно до всех этих верований дела ему не было.

— С чего же она сделала такие выводы? — Решаю докопаться до корня проблемы.

— Понимаешь, ей ведь на тот момент было почти шестнадцать. И ни одного предложения не поступало. Ни одного! Обычно семьи выбирают из двух-трех кандидатов, а тут… И ростом не вышла, и характер взбалмошный, и увлечения странные… Не невестка, а сплошное разочарование.

— Постой-ка, друже. Шестнадцать лет? — Я, разумеется, слышал, что средневековые обычаи с нашими не схожи, но решил уточнить.

— Почти шестнадцать. Целый год пару найти не могли. Тоже удивлен? — Груни понимающе хмыкнул.

— Да я не о том. Просто у нас женятся обычно с восемнадцати.

— Восемнадцати? — Мои слова не на шутку удивили сидящего рядом. — Это когда же они детей воспитывать успевают? У нас ведь как считается. К шестнадцати если родила — значит и детей успеет воспитать до того, как помрет. Без родителей детей оставлять ну никак нельзя.

И вот тут удивляться пора пришла уже мне. В памяти всплыла информация о том, что средний возраст жителей Хельхада составляет тридцать лет. Если посмотреть с такой стороны — то так-то оно, конечно, логично… Но излишне уж непривычно.

— У нас люди живут дольше. Медиков очень в стране уважают. — Доношу дворянину оправдание моих слов, слегка приукрашая действительность.

— Да, что-то такое ты говорил. Помню. — Согласно кивает он. — Но у нас ваших медиков нет.

— В целом мне ситуация понятна. В один прекрасный день ты явился к семье Адель и предложил себя в качестве кандидатуры. А с учетом того, что они год сидели у порога и ждали, а потом явился представитель старшего дома — для самой Адель это выглядело как чудо.

Ситуация выглядела крайне неоднозначно. С одной стороны — это тупо попытка Груни избежать участи «Малыша», который дружил с летающим толстячком и боялся женитьбы на жене старшего брата. С другой же — история, наполненная искренней любовью девушки, в которой я рискую оказаться полным мерзавцем и получить нежелательного врага.

Прелесть спонтанных решений — в их неожиданности. Главный же минус — непредсказуемые последствия. Что теперь делать? А вот хрен его знает. Надо найти решение, которое позволит остаться в плюсе. Как этого достичь? И Груни помочь в долгосрочной перспективе, и Адель показать путь нахождения общего языка. Ну и при этом не сильно встревать в семейные отношения. Я хоть и дипломированный психолог, но таки собственную жизнь до сих пор устроить не сумел, а значит и в чужую нос совать не имею права.

— Слооожно… — Вздохнул я.

— Что? — Спросил Груни, не разумеющий в русском языке.

— Подумать надо. Помедитирую пол часика, если не возражаешь.

— Угу. — Согласился Груни. — И я в тишине посижу, а то у меня уши до сих пор болят от её болтовни…

Собравшись с духом, я закрыл глаза и постарался абстрагироваться от едва заметного скрипа колес, треска деревянной рамы, шуршания шести лап ящера и тихой беседы возничего и охранника. Вдох… Выдох… Мысли бегают внутри черепной коробки. Сейчас это ощущается как сотня маленьких светлячков, что летают в темной комнате. Пытаюсь заставить их бегать медленней. Безрезультатно. Стоит только задержать взор на одном «светлячке», как мысль тут же разворачивается и грозит выкинуть из безмятежного состояния.

Столкнувшись с первой неудачей — решаю сменить подход к решению проблемы. Представляю, что комната имеет изоляцию от всего остального. Тепло, шум, речь, свет… Все это больше не проникает сюда. Но об этом думать тоже нельзя, просто принимаю «условие» подсознательно.

Эффект проявился через некоторое время, когда «светлячки» замедлились и перестали шарахаться по дальним углам и биться головой о потолок. Вторым шагом стало понижение температуры. Подсознательное условие звучало как «ночь, прохладно». Практически сразу маленькие светящиеся мыслеобразы начинают замедляться и сбиваться в кучку.

Третьим подсознательным условием стало зажигание маленькой тусклой лампочки, которая тут же отбросила множество теней и едва не выбила меня обратно в бренный мир тревог и волнений. Спустя несколько томительных мгновений, дождавшись слета всех светлячков к лампочке, я накрыл её черным «тазиком».