Полина Громова - Смеющаяся Тьма

Верховный светлый улыбнулся.

— Это долгая история, Рик. Когда-нибудь ты узнаешь ее. Всему свое время…

Он так и сказал тогда — всему свое время. Однажды время настало. И я узнал и эту историю.

Обратно он ехал той же дорогой… А может быть, и не той же. Дорога шла среди холмов и перелесков, изредка пересекая мелкие каменистые ручьи, и один ее поворот был точь-в-точь похож на другой. Сам он дороги не знал, лошадь ее не знала тоже, и то, что от карты нет никакого прока, он понял уже давно — когда еще направлялся в гарнизон. Он перестал понимать, где находиться, как только съехал с идущего в сторону границы тракта на местную тележную дорогу.

Тогда он заблудился дважды. В первый раз его это не очень-то насторожило: места были обжитые, показать дорогу был готов каждый встречный… Правда, от этого было мало толку. Пока местные объясняли, как добраться до гарнизона или, как минимум, до следующей деревни, все казалось понятным. Но стоило только выехать за околицу и углубиться в очередной перелесок, как развилки оказывались с большим количеством дорог, повороты менялись местами или исчезали вовсе, а ориентиры только путали. В проводники, несмотря на всеобщее дружелюбие, никто не шел: дорога уж больно дальняя, работы полевые, семеро по лавкам… Так вот, когда он заблудился в первый раз, помогла девушка-курьер. Одетая в войсковую форму, стройная, легкая, она нагнала его на дороге между холмов. Она наверняка пролетела бы мимо него, даже не придержав свою резвую рыжую кобылку, если бы не его облик: столичный лоск еще не сошел с него, к тому же он всегда нравился женщинам. Он уже было настроился на мимолетное романтическое приключение. Но курьерка, хорошенько все обдумав, решила все-таки не тратить на него свое драгоценное время и лишь проводила до ближайшей деревни. Напоследок она объяснила ему, как добраться до гарнизона. Привычный к городу, выросший в столице и покидавший ее разве что в составе кавалькады во время королевской охоты, он снова заблудился уже к вечеру следующего дня.

На этот раз все было куда хуже. Дорога завела его в лес, глухой и однообразный, и лес этот все тянулся и тянулся, переползая с холма на холм. Он то ли проехал нужный поворот, толи этого поворота и вовсе не было… То ли он ездил кругами: день как назло выдался пасмурным, солнце — а точнее, светлый мазок на картине небосвода — показывалось всего пару раз, да так, что определить направление оно не помогло. Он устал сам и утомил лошадь. И вот когда он уже начал думать о том, что придется заночевать в лесу, он заметил лепесток костра, пылающего среди деревьев недалеко от дороги.

Они жгли костер, жарили мясо, картофель и хлеб, болтали между собой. Не удивились, когда он вышел к ним. Почему-то ему не пришло в голову, что это могут быть разбойники, контрабандисты или дезертиры. Потом он упрекал себя за это, хотя люди, сидевшие у костра, не причинили ему никакого вреда. Даже наоборот: оставили на ночь, утром разбудили, накормили и помогли добраться до гарнизона. Оказалось, его можно было увидеть с первого же холма, стоило только выбраться из леса. Поблагодарив их, он направился туда.

В гарнизоне его вяло отчитали за задержку, выдали форму и указали на комнату. И все, наверное, теперь должно было быть нормально… Ему не нравились взгляды, которыми его провожали солдаты и офицеры, перешептываясь между собой. Было в них что-то насмешливое и жалостливое одновременно: как если бы они наблюдали за деревенским дурачком, выпившим лишнего. А еще никто не спешил с ним знакомиться. Это тоже не нравилось. Он ожидал чего-то подобного — сам много раз был свидетелем того, с каким трудом только что переведенные новички приживались в новом отряде. Но здесь было что-то другое… Что-то еще.

Что это, он понял уже на следующее утро, когда на построении гарнизона его представили всем отрядам — Ланс Коэн, капитан лейб-гвардии — и поздравили с назначением. В чем дело, он понял не сразу. А когда понял, впал в недоумение: на плацу внутри гарнизонной крепости стояли только девять отрядов со своими командирами. Десятого отряда — того самого, капитаном которого его назначили, — не было.

— А где мой отряд? — робко спросил он коменданта, после построения поднявшись следом за ним в его кабинет. Тот ухмыльнулся в рыжие с проседью усы и сказал:

— А кто ж его знает? Они в крепости и не появляются-то. Может, бродят поблизости. Может, дезертировали. А может, сгинули давно где-нибудь. — Он посмотрел на молодого капитана с сочувствием. — Им никто не указ, сынок. Их есть-то всего десять человек — против обычных двадцати восьми с лейтенантом и капитаном. Ты, если хочешь, поезжай, поищи их. Они иногда появляются в окрестностях. А не хочешь — оставайся в крепости, никто тебя не осудит.