Владимир Иванов - Лёд и разум [СИ]

— Кто ты такая?

— Человек я, человек. Самый обычный человек. Понятно? — Я поднялась из-за стола и подошла к стойке. — Кларк, нужны подшивки с 1903 года. И еще! Нужны планы и карты города, университета, этого района, ближайших окрестностей. И за разные периоды. Неси всё, что найдешь!

— Хорошо, — невозмутимо отозвался тот и скрылся меж полок.

— Я вижу! Ты не обычный человек! — сообщил Георг, стоило Кларку уйти. — Ты необычный человек!

— Да? — я тяжело вздохнула (видит он) и вернулась за стол. — И в чём же заключается моя необычность?

— Ты другая, — очень информативное объяснение, всё сразу стало понятно. — Я вижу ты интересуешься историей этого плохого места. И я думаю, что ты Охотник.

На стол передо мной приземлилась толстая стопка подшивок. Кларк подкрался совершенно незаметно. И по его лицу было видно, что про мою охотничью сущность он слышит впервые.

— Такая же, как и я! — возвестил Георг, решив полностью открыться не только передо мной, но и перед Кларком. Похвально конечно, но еще со времен Красной Шапочки Волки почему-то не очень любили Охотников.

— Понятно, — в памяти всплыли слова Александера о тех, кто охотился на всякое разное. — Ты работаешь на «Орион»?

— Орион? — удивился Гирш. — Какой еще Орион?

— Не важно, — и снова из моей груди вырвался тяжелый вздох: то ли Александер наврал, то ли… — Значит, ты Охотник. И на кого же ты охотишься?

— На вампиров, на вурдалаков, на оборотней, на прочую нечисть, — парень выпятил тощую грудь.

— На вампиров, говоришь, — я украдкой глянула на Кларка. К стойке он не пошел, а оказался за спиной Георга. Бугры мышцы натянули байковую рубашку, в глазах горели нехорошие искры, кулаки сжимались и разжимались. Похоже кто-то всерьез воспринял чужие слова и решил заблаговременно открыть охотничий сезон. — А как ты стал Охотником?

— А к чему все эти вопросы? — на лице Георга возникло недоумение.

— Должна же я знать, с кем мне придется работать вместе, правильно? Это вопрос жизни и смерти, — уточнять, чьей именно жизни и смерти, я не стала.

— А, согласен, — Георг важно кивнул. — У меня дед был Охотником на нечисть, отец был Охотником. Вот и я…

— Поняла, отец научил тебя всему.

— Да нет, он пропал, когда мне было полгода. О том, что он был Охотником, мне рассказала мама…

— Да? — я снова глянула на Кларка. Он успокоился, перестал горящим взглядом сверлить спину Гирша и вернулся за стойку. — Знаешь, не хочу обижать твою маму. Но с одинокими женщинами бывает всякое, и потом… потом они рассказывают своим маленьким детям истории про отца-моряка, задержавшегося в плавании, про отца-солдата, погибшего на войне, про отца-агента ноль-девяносто-пять, до сих пор выполняющего секретное задание, про отца… отца и непорочное зачатие.

— Ты не понимаешь, — во взгляде Георга промелькнуло снисхождение. — У нас дома была закрытая комната. В ней хранились все эти охотничьи штучки. И когда мне исполнилось шестнадцать, мама привела меня туда и открыла отцовскую тайну.

— А ты в детстве не любопытствовал и не заглядывал в эту комнату?

— Не заглядывал, — упер взгляд в стол Георг. — Я был послушным ребенком.

— О Господи, — неудивительно, что мальчик, выбравшись из-под маминого крыла, резко сменил имидж, надел косуху и превратился в «крутого» байкера. — Хорошо. И что было дальше?

— Я стал тренироваться. Учился обращаться с оружием. Читал записи отца и книги про вампиров, — при этих словах Георг чуть покраснел: видимо творчество Майер и Рид не обошло его стороной. — Стал охотиться на них. Поступил в университет. А когда узнал, что в Публичном Университете Р.Т.Лонга творится всякая чертовщина, перевелся сюда. Мои документы как раз на согласовании. Со дня на день я…

— Постой-постой, — перебила я его. — Откуда ты об этом узнал?

— Да вот же! — Гирш покопался за пазухой и выложил на стол несколько вырезок из разных номеров «Р.Т.Лонг Таймс». — Об этом даже в вашей университетской газете писали!

— Мда… — ничего более внятного из себя выдавить не удалось.

«Красноглазый кровосос атакует в полночь!»

«Призыв демона на университетском кампусе!»

«Кто скрывается в канализационном коллекторе?»

«Таинственные исчезновения в группе болельщиц!»

Харви Тернер любил яркие кричащие заголовки. Любил и использовал. Мне всегда казалось, что в мире не найдется ни одного идиота, способного поверить в эту графоманскую чушь. Я ошибалась. Как минимум один такой… человек нашелся.