Ольга Иванова - Будь осторожен в своих желаниях

Ее размышления прервал несущийся из динамиков поставленный женский голос, объявляющий начало посадки на их рейс.

– Ну наконец-то, – Наумов сразу же поднялся из-за стола, Максим – следом за ним. Настя тоже подхватилась и стала на ходу застегивать сумку.

– Что-то я волнуюсь, – нервно улыбаясь, проговорила она уже в самолете.

– Боишься летать? – спросил Максим, пропуская ее вперед, к сидению у самого окна.

– Немного. Но в данный момент меня больше пугает сам Ирак.

– Не бойся, – подбодрил ее Максим, опускаясь на соседнее кресло. – Как говорится, в Багдаде все спокойно… Тем более, мы тебя с Юрой в обиду никому не дадим, правда? – он с улыбкой посмотрел на Наумова. Тот как всегда лишь кивнул, усаживаясь на последнее, крайнее кресло, и Настя в глубине души пожалела, что теперь весь полет их будет разделять Максим.

Когда самолет наконец набрал высоту и пассажирам разрешили отстегнуть ремни, стюардессы начали разносить еду и напитки, а после – предлагать пледы тем, кто решит все-таки вздремнуть во время ночного полета. Настя тоже взяла плед, хотя и не была уверена, что сможет заснуть.

В салоне приглушили свет, и Настя прикрыла глаза. Еще с минуту она слышала рядом тихие голоса Наумова и Максима, а потом внезапно провалилась в глубокий сон…

***

Максим еще раз посмотрел на крепко спящих по обе стороны от него мужчину и женщину и достал из кармана куртки небольшой блокнот. Это единственная вещь, кроме средства связи с Организатором и Контролерами в виде наручных часов, которая не исчезнет и останется с ним на протяжении всего путешествия. Все Сопроводители в обязательном порядке снабжались такими блокнотами, в которых ежедневно обязаны были вести, так называемый, «дневник наблюдений за Объектами». На основании этого дневника по окончанию Программы руководством оценивались результаты работы, проделанной Сопроводителем, разбирались его ошибки и недочеты, после чего дневник архивировался.

Максим открыл блокнот, взял ручку и быстро стал писать:

«31.03.2014 23:12.

Объект №1. Малахова Анастасия. Во время знакомства вела себя сдержанно, но доброжелательно. Достаточно общительна, неконфликтна. С трудом пытается скрыть свое истинное отношение к Объекту №2, тяжело переживает его безразличие.

Объект №2. Наумов Юрий. При знакомстве держал дистанцию, на близкий контакт идти не спешил. Впоследствии мне удалось в определенной степени войти к нему в доверие, наладить общение. Использовал для этого легенду «ребята с одного двора». Отношение к Объекту №1 неоднозначное: о прошлом помнит, но сейчас общения избегает. Порой сознательно демонстрирует ей свое пренебрежение и холодность.

На данный момент оценка взаимоотношений между Объектами 2 из 10.

Задача на ближайшие дни в пункте №1:

а) полностью войти в доверие к Объекту №1, закрепить приятельские отношения с Объектом №2;

б) сблизить общение Объектов, заставить их проявить эмоции по отношению друг к другу, следуя цепочке «конфликт – примирение».

Максим захлопнул блокнот и устало потер затылок. Справа от него зашевелилась спящая девушка, пытаясь в кресле перевернуться набок. Плед наполовину сполз с нее, и Макс осторожно поправил его: сейчас нельзя допустить, чтобы Объект проснулась, хотя это и мало вероятно. Он на всякий случай легонько дотронулся до ее плеча, но девушка никак не среагировала на это, безмятежно откинув голову на спинку кресла и положив под щеку руку. Глядя на нее, Максим чуть усмехнулся: сейчас она нравилась ему больше, чем при первой встречи в агентстве. Во всяком случае, общение с ней оказалось приятным, да и с чувством юмора у нее, кажется, все в порядке. И улыбка у нее тоже очень милая.

Убедившись, что второй Объект тоже крепко спит, Максим нажал чуть заметную кнопку на своих часах и, поднеся их к губам, тихо проговорил в невидимый микрофон:

– Объекты готовы к Перемещению. Можно запускать Программу…

«Какой красивый потолок. Как в музее», – была первая мысль, посетившая еще не до конца пробудившуюся Настю, как только она приоткрыла глаза. Еще несколько секунд ее взгляд сонно скользил по этому самому потолку, расписанному чудесными цветами и диковинными птицами в ярких оперениях, затем спустился ниже, уткнулся в не менее прекрасно сотканный ковер на стене и… Настя, окончательно проснувшись, села на постели.

«Господи, где я?», – ее глаза лихорадочно забегали по незнакомому помещению. Это была просторная комната, вдоль светло-желтых стен которой располагались в ряд четыре массивных сундука с крышками, инкрустированными искусной резьбой и камнями, один большой деревянный стол и один маленький, заставленный какими-то глиняными баночками и тканевыми мешочками, а также два плетеных кресла. Пол, как и стены, почти полностью покрывали цветные шерстяные ковры. Арочные окна, небольшие и узкие, были прикрыты резной решеткой, тяжелая дверь обита медью. Кровать, на которой проснулась Настя, была на низких деревянных ножках, без изголовья, и, похоже, как и кресла, сплетена из чего-то наподобие тростника; простынь, покрывало, маленькая прямоугольная подушечка – все было изготовлено из тончайшего льна. Из такого же изумительного материала была сшита свободная ночная рубашка, в которую каким-то невероятным образом оказалась одета сама Настя.