Ольга Пашнина: Ангел шторма [litres]

– Нет, – смеется, качая головой.

Безумный, дикий смех. Жестокий, от него кровь стынет в жилах.

– Нет, Крост. Ты скажешь все что угодно, чтобы я не выпускала хаос, но…

Она смотрит на тьму за спиной, на медленно тянущиеся лоснящиеся от стекающей магии щупальца.

– Уже поздно. Он чувствует меня. Он почти свободен.

– Ты глупая девочка.

Крост подскакивает к ней, сжимает плечи и как следует встряхивает.

– Очнись же, хотя бы на минуту! Таара! Что он с тобой сделал…

– Кто я, Крост? – равнодушно и грустно спрашивает она. – Для чего я здесь? Почему только мы трое?

– Я не знаю. Ты думаешь, я никогда не спрашивал себя? Мы просто есть.

– Я не хочу быть.

– Уничтожить все – не выход. Выпустить хаос тоже. Таара! Я обещаю, я исправлю все. Придумаю что-нибудь, вылечу тебя, я…

– Я не больна, Крост. Это всего лишь я.

– Нет! Эту девушку я не знаю. Моя девочка умерла в тот день, когда он заполучил твою душу. Но она еще может вернуться. Я же вижу. Вспомни себя, вспомни то время, когда ты билась в клетке, которую я создал. О чем ты мечтала? Чтобы все сожрало темное пламя? Чтобы мир захлебнулся в крови? Обречь нас всех на муки? Или о свободе? О том, чтобы летать с драконами…

Она закрывает глаза, из которых на щеки проливаются две дорожки слез.

– Их больше нет. Там… там теперь властвуют другие существа. Их сделала я.

– Не ты, Таара, твой брат!

– Я. Я – мать всех жутких тварей, которые превратили Штормхолд в кровавую баню. Я придумывала для них ядовитые шипы. Острые клыки. Щупальца. Лапы. Ты не представляешь, что я создала!

– Мы все исправим. Уничтожим порождения тьмы, вместе восстановим мир…

– Я слышу их. Тех, кто умирает. Хаос для них не мука, а спасение. То, что происходит наверху, в миллионы раз страшнее!

– Таара… я прошу, остановись. Мы вместе создадим твоих любимых драконов. Штормхолд снова станет таким, как ты любишь. Я не убью твоего брата, мы запрем его и придумаем, как вылечить вас обоих. Таара… я дам тебе свободу. Захочешь жить без меня – и никогда не услышишь больше мой голос. Остановись, я умоляю. Я очень сильно люблю тебя, я так и не выжег из сердца любовь к тебе, порой мне кажется, что я не могу без нее существовать, но идем со мной, и я никогда к тебе не прикоснусь. Прости меня.

Она поднимает на него полные слез глаза. Сейчас Таара совсем не выглядит безумной богиней, скорее потерянной девочкой. За ее спиной все больше выплескивается хаос, и… о демоны, Крост видит это, и с каждой секундой надежда в его глазах угасает.

– Я не должен был так мучить тебя.

Она грустно улыбается не то его словам, не то собственным мыслям. Раскрывает ладонь, и на ней появляется крошечный шарик, сплетенный из молний. Я не понимаю смысл этого жеста, но Кейман – тот, что стоит рядом со мной, – отворачивается. А Крост из прошлого сжимает рукоять меча с такой силой, что на темную землю капает кровь.

– Я думал, мы не можем иметь детей…

– Мы ведь не знаем, откуда и как мы появились. Быть может, дети появляются, когда рождается любовь? Мне бы хотелось быть рожденной любовью…

Шарик поднимается вверх, он крепнет и сияет все ярче.

– Я не могу выпустить нашу дочь в мир, который создала.

– Но уничтожить его – не выход.

– Как бы ты назвал ребенка?

– Думаешь, это мальчик?

– Нет, – улыбается она мечтательно. – Девочка. Красивая девочка с каштановыми волосами. Деллин… я бы назвала ее Деллин. Я всегда хотела, чтобы меня так звали. Это имя одной из принцесс… она так и не покорилась. Отправилась в хаос.

Бездна издает дикий вопль. От него я подскакиваю на месте, а Таара в ужасе прижимается к груди Кроста. Женский крик, полный ужаса, боли и ненависти, потрясает меня до глубины души. Деллин… Таара все повторяет ее имя, а бездна кричит, словно подхватывая ее страхи и воспоминания.

Свободной рукой Крост прижимает девушку к себе. Я вижу в темных глазах слезы. Он носом утыкается в макушку любимой, все еще сжимая в руке меч. И, когда щупальца почти касаются платья Таары, меч с пугающей мягкостью входит в ее грудь, прямо в сердце. Она оседает наземь, и Крост вместе с ней, а бездна взрывается тысячей криков.

Впрочем, они вскоре стихают. По мере того, как тускнеет взгляд богини, хаос возвращается в свою расщелину.

Изо рта Таары вытекает черная кровь.