Скрут - Маленький маг

Когда пришла учительница, дети заняли свои места. П'вол сел на свободное, на первую парту. Учительница удивилась:

— Паша, ты сел на место Леши Куприна. Твое место вон там.

П'вол послушно пересел. Его место рядом со Стасом. Достали ручки.

— Итак, дети, сегодня у нас буква «о». Пишется она вот так.

Разумеется, его рука взлетела вверх.

— Что Паша?

— А я знаю как писать эту букву. И как писать весь алфавит. И даже как предложения составлять. С деепричастными оборотами.

— Это хорошо, что ты знаешь, — учительница говорит снисходительно, она привыкла, что дети воображают о себе бог весть что. — Но ты учишься в первом классе, а остальные дети этого не знают. Могу дать тебе переписать текст.

П'вол посмотрел на книгу, на выделенный абзац. Хмыкает. Двадцать минут его ручка (не перо, так хорошо!!!) летала по бумаге, оставляя чернильные следы. Потом он отнес тетрадь учительнице.

Почерк. Вот что отличает взрослого человека от ребенка, который недавно научился писать. В первом классе почти у всех неразборчивые каракули или крупные, печатные буквы. Здесь же… хороший, уверенный, сильный почерк давно пишущего человека.

— Тебя кто учил писать? — Спокойное выражение лица, а руки вертят очки.

П'вол молчит. Его Учителя тут не знают, это точно. Но как объяснить свое умение?

— Всегда умел, — широко, обаятельно улыбнулся ребенок.

— Вчера ты мне вот что написал — на странице вместо заглавной буквы «А» нарисованы звездочки.

— Ну… за ночь научился, — еще шире улыбается наглое дитя.

— Ох… садись. Цифры ты тоже писать умеешь?

— И складывать и вычитать и в степень возводить и корень извлекать. И даже что такое синус знаю.

— Ну-ка. Бери мел, пиши. Игрек равен иск квадрат плюс один. Икс равен игрек минус три.

— Икс два, игрек пять. В уме решается.

Следующие пол-урока учительница задавала самые разные вопросы. Потом прозвенел звонок, она сказала, что пойдет к директору.

Широко улыбающийся П'вол вышел из класса вместе со всеми. Дети его засыпали восхищенными вопросами. П'вол от них снисходительно отмахивался. Программу начальной школы он хорошо знал.

Следующим уроком — математика. Пока класс учился слагать, П'вол от нечего делать рисовал пентаграмму магического преобразования воздух-огонь. Заклятья-то в этом не работают. По крайней мере, он такого не помнит.

После рисования — большая перемена. Дети побежали в столовую, едят. Разумеется, уложились не в полчаса, а в десять минут. Выбежали во двор. И там П'вол наконец-то вновь ощутил себя ребенком. Дитем, которое может скакать в «классики», бегать наперегонки, играть в пятнашки.

Вот только тело не его. Тело стало гораздо слабее. Хорошо хоть, рефлексы остались.

Стаса прижал третьеклассник. Громко на него наорал и ударил. За что — кажется, за то, что Стас на него налетел. Потом ударил еще раз. Зло, яростно. Стас упал.

Улыбаясь, П'вол подходит к парню, который его на голову выше.

— Или ты сейчас же извиняешься — говорит семилетний пацан, — или тебя ударю я.

— Отвали, малявка, — наглец пытается его отодвинуть.

Ага! Счас! Только разбегусь!

П'вол хватает своего противника за нос. Тот пытается отодрать руки мелкого пацана. От боли он просто не догадывается его стукнуть. П'вол вцепился в нос намертво и все попытки противника приводят к тому, что у страдальца на глаза наворачиваются слезы. От дикой боли.

П'вол резко отпускает нос, отпрыгивает назад. С носа третьеклассника срывается кровавая капля.

— Будем считать, что ты извинился, — широко улыбается П'вол.

Страдалец так не считает. Размахивая кулаками, он бросается на наглого мальчишку. Тот с безопасного расстояния пинает его в причинное место.

Вот теперь бедняга успокоился. Он держится за больное место и тихо-тихо пятится назад.

— Еще раз — отправишься в больницу, — голос П'вола тих и спокоен, а на губах играет улыбка.

«У Стаса синяя скула. Этот идиот по лицу бил!» гневно думает мальчишка.

Разумеется, его вызвали к директору. Разумеется, взрослый мужчина с окладистой бородой и умными глазами за тонкой оправой очков, начал отчитывать ребенка. Разумеется, тот старался играть свою роль, постоянно вскрикивая «А чего он?». Когда директору надоело выслушивать эти сбивчивые оправдания, он отрезал:

— Ты про себя говори, а не про того парня. Драку-то ведь ты первым начал.

— Ну, если про себя… Я считаю, что мразь, срывающую злость на слабых, нужно учить с детства. Я считаю, что тот парень, если его не учить, вырастет законченным подлецом. Который схватится за ме… за нож и пойдет грабить слабых. Тех, кто не может дать сдачи.