Игорь Осипов - Бабье царство [СИ]

Я пожал плечами, не зная, что ответить. Даже простейшие цитаты из учебника будут недоступны для её понимания. Но Катарина поняла всё по-своему, и следующий вопрос меня ввёл в состояние полного ступора.

— Она красивая?

— Кто? — глупо переспросил я, уставившись на храмовницу, которая пристально глядела в мои глаза.

— Система. В каком облике она тебе является?

Я озадаченно провёл ладонью по лицу. Вот только ревности к процессору мне и не хватало. Воительница запросто решится на какой-нибудь ритуал изгнания нечисти, заодно и меня укокошит ради благих целей.

— Я слышу только голос.

— А он красивый?

— Он может быть любой, как у говорящей вороны.

— Так это демон-птица? — улыбнувшись и блеснув зелёными зрачками, переспросила Катарина.

— Наверное, — неуверенно ответил я. Хрен его знает, как к птичьим призракам относится храмовница.

— У меня был в детстве галчонок в клетке, — прищурившись, продолжила девушка. — Дивертидо. Забавный. Чёрный, как уголёк.

Выдохнул и кивнул. А вот храмовница шмыгнула носом.

— После обращения я съела его живьём. А потом плакала три дня. Меня рвало перьями и желчью, и я плакала навзрыд. Настоятельница долго успокаивала и поила целебными травами.

Я состроил озадаченную физиономию и уставился в потолок. Эта женщина-кошка в приступе озверения обои драть не будет? А гадить мимо лотка?

Мы замолчали и провалялись, слушая скрежет мыши, очень долго. Почему-то не хотелось, чтоб эта животинка убегала. Казалось, без неё потеряется реальность происходящего. Как потеряется она без скрипнувшей дверью в кладовку бывшей волшебницы с вырванным языком, без полночного треньканья менестреля, который уже был пьян и начал робко приставать к Урсуле.

«У-ах», — бубнила немая повариха. И можно, даже не гадая, сказать, что она обзывала юнца дураком.

«Может, мне ещё до рождения была предначертана встреча стакой женщиной», — отшучивался юнец, у которого голову заклинило от вина и сисек пятого размера. К тому же Урсула в свои сорок с лишним была ягодка опять, и отнюдь не обрюзгшая.

«Ай, красавчик, — усмехалась в ответ наёмница, — ты мне в сыновья годишься».

«А тебе не нравятся молоденькие?» — совсем заплетающимся языком отвечал менестрель. Воистину дурень. Допрыгается, его в подсобке наша мечница изнасилует, а проспится, жалеть будет.

С такими мыслями я заснул. Да и храмовница мерно засопела. Наверное, обезболивающее подействовало.

Снилась какая-то ерунда. Почему-то на краешке кровати сидела обнажённая девушка с чёрным вороньим пером в волосах. Мерцающие, как индикатор работы процессора, глаза с насмешливым прищуром смотрели на нас с Катариной. Катарина тоже была обнажена, и можно было увидеть длинный хвост с чёрной кисточкой на конце, а из-под причёски, на макушке, выглядывали круглые лавинные уши. Мышь в углу развернула настоящий токарный станок, вытачивая на нём зубочистки, только стружка летела в разные стороны.

А вскоре раздались всплески, и пол залило водой. Оказалось, чтомышь подготовленная и уже сидела на маленьком плоту. А вотСистема, которой и была обнажённая незнакомка, провела над водой рукой, и та окрасилась красным, словно кровью.

«Вставай, лишённый клейма Изахеллы. Твои путь ещё незавершён», — раздался рядом другой голос, а повернув голову, увидел стоящего по колено в крови инфанта Лага Роха. Он поднял со стола лампу и оторвал от фитиля огонёк. Юнец со взглядом тысячелетнего старца разжал пальцы, и огонёк упал в алую воду. Но он не погас, а, наоборот, начал разгораться. Вскоре по алой ряби побежали языки бледного огня.

Потом я проснулся.

В щель между ставнями пробивался серый рассвет. А за стеной суетилась Лукреция. Волшебница несколько раз прокляла ночной горшок, который звякнул под ногами и чуть не пролился. Потом послышалось плескание воды и шорох одежды, словно волшебница наспех умывалась и одевалась.

«Система, сколько времени?»

«Половина пятого».

Я шевельнулся, и от этого сразу проснулась Катарина.

— Куда это она? — тихо спросила она, поднимая голову с подушки.

— Не знаю, — ответил я и сел в кровати.

Вскоре Лукреция хлопнула дверью и затопала вниз по скрипучей лестнице. А ещё она что-то бормотала по пути. Параллельно с этим с улицы слышался какой-то тревожный звон, но непривычный к местным реалиям, я отмахнулся от него. Сейчас имелась проблема поважнее.

— Вот блин, — выругался я по-русски, когда начал одеваться. Как по закону подлости рука не хотела пролезать в рукав рубахи, берет завалился за кровать, а на жилете отлетела пуговица. И это ещё не шло ни в какое сравнение с разбитой обувью, которой место только на свалке. Доберусь до башмачника, сразу куплю новые, поудобнее.