Ксения Эшли - Каждая уважающая себя ведьма… [publisher - SelfPub]

То, что ведьма поступит без экзаменов в Гленбахатский университет теоретической и прикладной магии, не сомневался никто. Но все вышло иначе. То лето, пять лет назад, стало решающим в жизни ведьмочки. Удрученная смертью бабушки, Фиби впала в депрессию и ничего не хотела. Она целыми днями лежала в постели, рыдала в подушку, ничего не ела и ни с кем не разговаривала. Заботливый Гораций ухаживал за ней днем и ночью, но не мог утешить.

Именно ему тогда пришла в голову идея любыми путями вытащить хозяйку из постели, и верный пес буквально заставил Фиби сходить на прогулку. Усталая и измученная, девушка бесцельно бродила по улицам, пока случайно не наткнулась на выставку картин какого-то заезжего художника.

Ведьмочку поразила глубина работ неизвестного мастера, девушка была так поражена, что на некоторое время забыла о своих бедах. А потом встретила его. Молодой художник, Каулин Габбер, с песочными густыми волосами длиной почти до плеч и самыми синими глазами на свете сразу очаровал взволнованную душу юной ведьмы. Фиби пала перед обескураживающей улыбкой, удивительными рассказами молодого человека о вольной жизни свободного творца.

Каулин очаровывал ее медленно, но целенаправленно, со знанием дела. Его загорелое лицо, натруженные руки и поджарое тело свидетельствовали о непростой жизни лихого путешественника. Он делился с Фиби своими странствиями, поражал историями о невероятных приключениях художника, следовавшего за зовом своего сердца в далекие дали. И откровенно пленил рассказами о жизни в палатке на берегу моря, в высоких горах, посреди бескрайних степей, где открываются для зоркого взгляда творца удивительные виды мира Рутвен. И девушка пала перед его обаянием и мечтой обойти пешком весь мир.

Она, как губка, впитывала каждое слово Каулина, проглатывала как правду все, что он говорил, и воспринимала его желания за свои. Когда тебе всего семнадцать, и твой возраст называют "переходным", когда твоя несозревшая душа ищет свои пути и место в этой жизни, так легко попасть под влияние кого-то более зрелого и принять его веру за свою. Так и случилось с Фиби.

Несмотря на пугливое брюзжание Горация, на уговоры подруг и слезы бывших учителей, желавших ей счастья, девушка твердо решила, что магия ей больше не нужна. Все, чего она хочет от этой жизни, – бесконечные странствия по белу свету с мольбертом за спиной.

И в один прекрасный день девушка закинула в походный рюкзак термос, металлический котелок, зубную щетку и пару комплектов белья и отправилась вместе Каулином изучать самые живописные уголки Рутвена.

Первое время жизнь с бродягой-художником казалась Фиби сказкой. Они встречали рассветы и провожали закаты, сидя в обнимку на обрыве высокой горы; ловили чаек, бегая по желтому песку у кромки воды; проводили ночи, занимаясь любовью прямо под открытым небом, лежа на мягкой траве, и купались в водопадах.

Но со временем жизнь в шалаше при полной антисанитарии, с редкими заработками Габбера продажей картин, частыми болезнями из-за сырости и холода и вечно голодным брюхом стала пугать неопытную девушку. Сначала она лишь с виноватой улыбкой на лице предлагала Каулину немного изменить жизнь, но с годами стала откровенно просить.

Она просила вернуться в Гленбахат и зажить жизнью обычных людей, поселиться в ее квартирке, устроиться на работу, но всегда получала категорический отказ со стороны Каулина. Он давил на Фиби, говорил, что она сильно привязана к материальным вещам и ведет себя, как типичная мещанка, и этим самым разочаровывает его, для которого является Музой. И девушка сдалась. Так прошли еще два года.

Со временем Фиби сделала еще несколько пустых попыток разубедить Габбера. Она уже была достаточно взрослой, чтобы хотеть детей и желать для них лучшей жизни. Разразился жуткий скандал, Каулин кричал, что Фиби его предала, стала такой, как все, променявшей свободу на деньги.

Девушка снова накинула на плечо старый рюкзак и вернулась в Гленбахат, туда, где ее уже никто не ждал, кроме старого верного пса.

Фиби открыла глаза, возвращаясь ото сна. Солнечный свет ударил в глаза, заставляя зажмуриться. Ноющая боль в теле напомнила девушке о ночных приключениях. Она лежала на полу у стены, согнув ноги в коленях.

Вскинув подбородок и наклонив голову к полу, девушка вверх тормашками увидела Горация, который, держа в передних лапах совок, а во рту – веник, загребал стекло разбитого окна. Его длинные уши были связаны на макушке, видимо, для того чтобы не поранить их о стекло.