Кира Измайлова - Отцы и дети [СИ]

— Это прекрасно, мэм, — сказал мужчина и встал. — Странно, что он до сих пор не попытался сбежать из вашего замечательного приюта.

— Он слишком умен для этого, — вздохнула она. — Куда ему деваться, сироте без роду-племени? Тут его хотя бы кормят и одевают… Но вы в самом деле хотите забрать его?

— Я вам который раз повторяю — да, хочу забрать его немедленно! — вспылил тот, сверкнув черными глазами.

— Сэр… а ведь мальчик-то… — миссис Коул умолкла и прибрала со стола банкноты. — Идемте, я вас познакомлю. Он, знаете ли, норовистый…

Она повела его из кабинета, наверх, по каменной лестнице, на ходу отдавая команды работникам и делая замечания детям. Сироты были все одеты в одинаковые серенькие блузы, довольно ухожены, но отнюдь не веселы, что и немудрено.

— Это здесь, — сказала миссис Коул, постучала и вошла. Мужчина удивился: чтобы в таком месте к воспитаннику еще и стучали? Немыслимо! — Том? К тебе посетитель. Он… сам скажет, одним словом. Прошу, сэр!

Это была маленькая пустая комната, в которой, кроме старого платяного шкафа и железной кровати, ничего и не было. На сером одеяле сидел, вытянув ноги, мальчик с книжкой в руках. Соседей у него не было, и это тоже о многом говорило.

Том был поразительно красив, высокий для своих семи лет, темноволосый и темноглазый, с удивительно светлой кожей.

— Здравствуй, — сказал мужчина, жестом дав понять мадам Коул, что ей следует удалиться.

— Добрый день, — настороженно ответил мальчик. — А кто вы, сэр?

— Том Риддл.

— Шутите? Это я — Том Риддл!

— Да. Только ты — Том Марволо Риддл, а я — просто Том Риддл. Без второго имени, как-то вот мне его не придумали.

— Это, по-моему, называется «тезки», — серьезно сказал мальчик и сел ровно, отложив книгу. — А все же… кто вы, сэр? Доктор, да?

— Доктор? — нахмурился тот. — Это ты о чем?

— Она… — Том кивнул на дверь, — опять позвала, да? Чтобы меня осмотрели? Скажите правду!

Он выговорил последние два слова со странной силой: это был приказ, и звучал он, словно Том поступал так далеко не первый раз. Широко раскрытыми глазами мальчик впился в гостя, а тот ответил:

— Не смей командовать мной, Том. Я знаю, как это работает.

— Так кто вы?!

— Том Риддл, сказал же. Я хочу забрать тебя отсюда, если согласишься, — просто ответил мужчина.

— В больницу, да? К психам? — неожиданно среагировал мальчик и спрыгнул с кровати. — Не пойду! Я никогда не делал ничего ни маленькой Эми Бенсон, ни Деннису Бишопу, сами можете их спросить, они вам то же самое скажут!

— А кролик? — тихо спросил тот. — Ну? Тот уже ничего не скажет, а ты…

— Я не сумасшедший, — был ответ. — Я туда не поеду! Фланни два раза возили в ту больницу, и она теперь только мычит, даже я ничего не могу поделать, у нее вот тут, — мальчик постучал себе по голове, — совсем пусто! Но она же была нормальная, хоть и глупая, а теперь… ходит, ест, но… ее нет!

— Подожди, не кричи так, — еще тише произнес мужчина. — Что ты можешь сделать? Не бойся, я не доктор, просто объясни, о чем ты, я не понимаю, правда.

— Я могу двигать вещи, не трогая, — ответил Том и снова забрался на кровать и вжался в стену, будто это было последнее его убежище. А и в самом деле, куда он мог подеваться? — Я могу заставить животных делать, что захочу. Я могу сделать, чтобы с людьми, которые меня раздражают, случились плохие вещи. Если я захочу, я могу сделать им больно… Я знаю, что я не такой, как все, но я не сумасшедший!

— Ты не сумасшедший, — тот протянул руку, но сразу же опустил, когда мальчик недобро посмотрел на него. — Просто ты волшебник.

— Смеетесь, да?..

— Нет. Это правда. Но это очень гадкая правда, — честно сказал ему мужчина.

Повисло долгое молчание.

— Всё равно скажите, — произнес наконец Том. — Вы же за этим пришли?

— Да. Твоя мать была волшебницей. Погоди, не перебивай, — поднял руку мужчина. — Я… это я ее убил.

— Что?.. — и без того бледное лицо мальчика совсем побелело. — Как…

— Я испугался, — честно ответил гость. — Я смертельно испугался. Она была волшебницей и она заставила меня влюбиться в нее, жениться на ней, уехать из родного дома в Лондон и… Я не знаю, что именно и как она делала, но в один прекрасный день забыла это повторить. Я очнулся и ужаснулся, потому что больше года жил незнамо как и незнамо где, с почти незнакомой женщиной, которая уже носила тебя…

— И вы…

— Я сбежал, — сказал тот. — Я сбежал, а перед тем сломал ее волшебную палочку, чтобы она снова не заколдовала меня. Самое страшное, Том, это забыть, кто ты такой, этого я страшился сильнее всего, я метнулся обратно к родителям… а Меропа — твоя мать — умерла. Без палочки она не могла колдовать, а тут… даже врача не вызвали. Ты выжил. Она — нет.