Роман Злотников - Дерзкий рейд

Верховный маг вздохнул и покачал головой.

— Не думаю. Артефакты-то есть, но они сильно фонят. Вас еще в Большом засекут и перехватят. Маги бы могли их заглушить, но для глушения сильных артефактов требуется сильный маг. А я очень сомневаюсь, что вы сумеете протащить внутрь Высокого города кого-то, кроме меня или Игреона Асвартена…

Трой окинул Верховного мага оценивающим взглядом, а затем вздохнул, сокрушенно махнул рукой и, пробурчав:

— Простите, и спокойной ночи, — вышел из шатра. Идея оказалась дурацкой. Как и все остальные, которые приходили ему в голову за последнее время. И что ты будешь делать?

Добредя до своего шатра, Трой рухнул на лежак и угрюмо задумался. Ну не идиот ли он?! Такую пафосную речугу задвинул, а как все согласились и сказали — «делай», так ни хрена сделать не может!.. Полежав так с полчаса, Трой повернулся на бок и уже совсем решил попытаться заснуть, как вдруг полог палатки распахнулся и внутрь ворвался Элиот Пантиопет.

— Герцог, вы сказали, что можете проникнуть в Верхний город?

Трой резко сел на лежаке и недоуменно уставился на Верховного мага империи.

— Ну-у… да. Сказал.

— И сможете провести туда еще человек десять, так?

— Смогу… то есть сможем. Мы с Алвуром туда пройдем. Я без него — вряд ли. Он без меня… ну, наверное, сможет, но шариться по захваченному орками городу в одиночку… — Трой скривился, показывая, что это — дурацкая идея. — А в чем дело-то?

Элиот Пантиопет усмехнулся и покачал головой:

— Мы все как-то позабыли, что на нашей стороне Великий маг и создатель не только империи людей, но и такого могущественного артефакта, как корона императора — Марелборо. Которая, кстати, подчиняется ему куда лучше, чем любому из тех императоров, которых я помню. Вплоть до того, что он способен делать ее невидимой как в магическом, так и в видимом спектре. А так же то, что создал он ее именно здесь — в месте силы, на котором позже был возведен императорский дворец и весь Верхний город. Артефакты же подобного рода являются наиболее могущественными именно в связанных с ними местах силы… — Верховный маг сделал паузу, усмехнулся и пробормотал: — Вот интересно, он все это время ржал над нами, ожидая, когда нам в голову придут вполне очевидные вещи или иногда все-таки был снисходителен…

— Э-э-э… — подал голос Трой, — я, конечно, не маг, но… как бы… хотелось знать, что вы придумали.

— Это вы придумали, Ваше сиятельство, — усмехнулся Элиот Пантиопет, отвешивая ему изысканный поклон. — А я только понял, как воплотить вашу придумку в жизнь с наибольшей эффективностью… Дело в том, что если наш император в своей короне окажется в месте силы, которое расположено на территории столичного храма Сумеречных сестер, то-о… Нет, на весь город его, конечно, не хватит, но вот по тем, кто будет находиться в пределах Верхнего города, он сможет нанести удар такой силы, что то, что произойдет с шаманами и вождями орков, потребует несколько иного слова для своего обозначения, нежели «проредить», — тут Верховный маг слегка запнулся и решил слегка снизить градус воодушевления, вследствие чего осторожно закончил: — Ну, я так думаю… А вообще, надо завтра обсудить все это с императором. И… извините, что разбудил, герцог, — с этими словами Элиот Пантиопет покинул шатер.

Гхныль, тяжело дыша, выбрался на площадку верхнего этажа и остановился у стены, перевести дух. Ну что за идиоты эти людишки! Вот на хрена строить такие высокие дома?.. Но людишки — это еще ладно. Кто в здравом уме будет ждать от «мяса» разумных поступков? А вот на кой хрен на такую верхотуру забрался Мудрейший Сыхгаг? И теперь ему, Гхнылю, личному ученику Мудрейшего, приходится мучиться, бегая по лестницам вверх-вниз, чтобы воплотить в жизнь капризы любимого учителя.

— Эй, сало, ты где там умерло? Долго я еще буду ждать свою любимую трубку?

— Уже бегу, Мудрейший, — взвизгнул Гхныль и ринулся вперед, едва окончательно не снеся покосившуюся створку двери, повисшую на одной петле. Орки славно повеселились в императорском дворце во время захвата…

Мудрейший Сыхгаг, как обычно, торчал в своем любимом кресле, которое Гхныль приволок из какого-то напрочь разгромленного будуара. Не по собственной инициативе, конечно. Он еще не сошел с ума, чтоб искать себе дополнительную работу. Мудрейший и так гонял его в хвост и в гриву, приговаривая, что ничем не занятый ученик — считай преступник и что ни один набег «Чернонобрюхих», племени, с которым «Однолапые» враждовали с начала времен, не принесет родному племени столько бед и горестей, сколько может принести ученик, у которого внезапно образовалось свободное время. А он своему племени зла не желает… Так вот, на это кресло положил глаз лично Сыхгаг. Когда обходил разрушенный императорский дворец. И, как это обычно случалось, приказал ученику: