Илья Шумей - Право последней охоты

В последний раз Иган навещал старика перед отлетом на Пракус, на то самое злосчастное сафари. Чувствовалось, что Огюста тогда беспокоили неясные подозрения, но он так и не смог их внятно сформулировать. Охота была спланирована и подготовлена правильно и аккуратно, клиенты подобрались бывалые, напарники опытные. Максимум, что могло случиться — проблемы с законом, но такой исход представлялся столь маловероятным…

Тогда Огюст дал добро, и судьба разлучила их на долгие годы. Иган понимал, что Учитель все это время непрестанно казнил себя за то, что невольно отправил людей на смерть, но поначалу не имел возможности с ним поговорить, а потом, после освобождения, решил, что лучше не бередить старую рану попусту. Так и не позвонил.

Иган чувствовал, как заливается краской его лицо. Так неловко он не чувствовал себя уже давно.

— Слушай, если ты собираешься так стоять вечно, то я буду использовать тебя как вешалку для своего халата, — лиловая щель рта скривилась в жуткой ухмылке, — только переместись тогда в угол, ладно?

— Извините, я…

— Не извиняйся, а бери стул и садись! — Огюст махнул рукой, указывая на место рядом с собой, — чаю хочешь?

— Нет, спасибо, — Иган присел на краешек стула, — я недавно позавтракал.

— Как пожелаешь, — Огюст протянул руку и, не глядя, взял со стола свою чашку, — думаю, если я спрошу тебя, как твои дела, мы можем засесть здесь до конца недели, а?

— Ну, времени прошло изрядно…

— Ха! «Изрядно»! — старик сделал шумный глоток, — ладно, неважно. Ты жив, с виду здоров, а это главное. Я незрячий, но не слепой, и в общих чертах представляю, в каких передрягах ты побывал. Если немного поумерить аппетит, то по большому счету меня интересуют всего две вещи: что случилось с тобой тогда , и что привело тебя ко мне сейчас . Уважь старого зануду!

— Я даже не знаю, с чего начать…

— Хорошо, я попробую облегчить твою задачу, — Огюст отставил пустую чашку и сложил изуродованные, похожие на обугленные коряги, руки на животе. Немигающий объектив закрепленной на дужке черных очков телекамеры уставился прямо на Игана, — меня ведь тоже пропесочивали по самое не хочу. Чуть ли не в задницу мне свои любопытные носы засовывали. Кто, когда, как, зачем — неоригинально, конечно, зато чрезвычайно усердно. Их неутолимая жажда знаний привела к тому, что, сами того не желая, они ответили почти на все интересовавшие меня вопросы. Мне даже не пришлось задавать их вслух, достаточно было уметь читать между строк, — лиловые губы тронула еще одна еле заметная и тут же погасшая улыбка, — вы призвали Эрамонта. Кому из вас пришла в голову сия гениальная идея?

— Сенатору Парчину, — Иган вздохнул, — я говорил ему, что это неудачная мысль, что не стоит устраивать балаган из чужих суеверий, но он меня не послушал. Мы все в тот вечер были немного навеселе, и все происходящее казалось обычным дурачеством. Тогда я не придал большого значения его декламированиям, даже сам немного подпевал. Чуть язык не вывихнул от замысловатых песнопений.

— М-да, воистину, сумма человеческих знаний конечна, в то время как дурь — беспредельна! — Огюст досадливо крякнул, — оккультист чертов! И что, он получил в итоге то, чего добивался?

— О, да! Вполне! За левой ногой сенатора оперативникам даже пришлось лезть на дерево.

— Ха! «Сердечный приступ»! Что ж, теперь он должен быть удовлетворен. Я всегда скептически относился к его мистическим теориям, но на сей раз он оказался прав. Пусть немного запоздало, но я снимаю шляпу, — Огюст немного помолчал, — а ты сам Его видел?

У Игана ушло несколько долгих секунд, чтобы собраться с силами для короткого односложного ответа:

— Да, — еле слышно отозвался он.

— Следователи уверяли меня, что у тебя полнейшая амнезия, хоть я им и не поверил. А как оно обстоит на самом деле? Ты помнишь хоть что-то из того, что случилось с тобой там, на Пракусе?

— Помню ли я? Да я мечтаю забыть об этом! — всплеснул руками Иган, — но все бесполезно. Те видения снова и снова возвращаются ко мне во сне и наяву, несмотря на то, что прошло столько лет. Воспоминания о тех жутких мгновениях в мельчайших подробностях навсегда впечатались в мою память, и их уже ничем не вытравить оттуда.

— Что же ты такое там видел, какая боль, какой ужас смогли переплюнуть все то, с чем ты сталкивался раньше?

— Боль? Ужас? — Иган махнул рукой, — да, без них не обошлось, но дело не в этом.

— Так в чем же тогда?

— Там, на краю ущелья, где состоялась наша встреча, со мной что-то произошло, но я не могу это внятно объяснить, не могу описать. Где-то глубоко внутри во мне что-то изменилось . Медицинские тесты и анализы ничего не показывают, но я это чувствую. Думаю, прикосновение Эрамонта не только искалечило мое тело, но и отравило каким-то ядом мою душу.