Элтэнно Хранимая Звездой - Владыка Острова

[1]Stella imber — (с лат.) звездопад.

— Так что вот так, — донёсся из динамика телефона злющий голос жены.

— Ясно. Я понял.

А что ещё оставалось ответить? В доме сидели его родители, её родители, их общие друзья. Все они сначала украдкой пощипывали угощения с накрытого стола. Затем голод вынудил нормально разложить еду по тарелкам. Началось активное застолье, омрачённое только подверженной к истерикам мамой Инги. Та часто выбегала на балкон и нервно курила сигарету за сигаретой.

— Но завтра то точно будешь? — с надеждой уточнил Антон, и супруга просто-таки озверела.

— Если только мои внутренние системы всю гадость из себя повывели! Насколько я понимаю, все старания направлены на выявление некоего вещества в моём организме и…

— Зай. Ты чего так напрямую-то? — искренне перепугался он.

— Да, я знаю, что нас подслушивают. Вот пусть им всем совестно станет за такие измывательства! Я на одном из обследований на полчаса от усталости отрубилась даже. Хорошо хоть будить никто не стал, пока не возникла необходимость моё тело в другие руки передать.

Не зная, как ему ещё успокоить жену, Антон сглотнул слюну и сказал:

— А я твою картину повесил. Как ты и хотела. Над диваном.

Повисшая в трубке тишина заставила его на миг подумать, что он сделал что-то не так. Наверное, ему и правда надо было сперва дождаться Ингу, но в до прихода гостей (визит которых было решено не отменять) ему было слишком тяжело бездеятельно сидеть на диване и развлекать показным энтузиазмом Людмилу Анатольевну — маму Инги. Поэтому, благо в доме как раз присутствовал тесть, обладающий воистину золотыми руками, стало решено изменить интерьер. Но перемена создавшуюся тяжёлую атмосферу не разрядила. Скорее наоборот. От полотна веяло скорбью, грустью и обречённостью. Глядя на него, ощущались невыносимые для человеческого существа страдания… И, если честно, Антону было тошно представлять, что такая гадость осталась бы «украшать» стену надолго.

«Надо брать ипотеку», — пришло к нему решение. Во время переезда картина могла бы и «нечаянно повредиться».

— Молодец, — наконец-то отозвалась супруга. Довольно. И мужчина ощутил некое облегчение.

С Ингой каждый день был словно войной, где ему отводилась роль носителя белого флага. Несомненно, подобное тяжело давалось его самолюбию, однако он любил жену. Увидел её впервые и сразу понял, что не смог бы прожить и дня без такой девушки.

«Вот родится ребёнок, и она станет спокойнее. А то всё мечется из стороны в сторону», — в очередной раз подумал Антон, но вслух произнёс:

— А фотографии куда теперь?

— Вытащи из рамок и вложи в какой альбом.

— Там рамки с ножками. Может на стеллаже перед книгами поставить?

Ему нравились эти совместные фото. Их исчезновение со стены ассоциировалось у него только с уходом Инги из его жизни.

— Поставь, если хочешь. А меня уже на очередную выкачку крови вызывают. Вампиры!

— Ладно. Давай… Хотя, стой! — припомнил он о подзабытом обстоятельстве, но жена, не став выслушивать пояснений, тут же, чеканя слова, сказала:

— Не вздумай передавать трубку маме, как бы она ни просила! Её дотошных расспросов я не переживу.

— Нет. Тут другое. На почту, которую мы для подписок используем, письмо пришло. Оно вроде как не спам и тебе адресовано. Так что я не стал отвечать.

— Хорошо. Посмотрю, как будет время. Пока.

С этими словами звонок прекратился. Антон положил трубку на подставку и повернулся лицом и затихарившимся гостям. Все они, несомненно, волновались. Да и сидеть впустую мало кому нравилось. Маша вот всё время посматривала на часы. Ей уже следовало отпускать няню. Вероника с Игнатом, которые ради встречи отпросились с работы, выглядели совсем угрюмыми. Сергей от выпитого уже раскраснелся…

— Что там? Скоро она? — не выдержала Людмила Анатольевна.

— Отбой. Раньше, чем завтра после обеда не вернётся. Доктора там что-то на посев взяли. Так что пока микроорганизмы не вырастут, никто её не отпустит.

— Нелюди! Девочка и так столько пережила. Вся группа погибла. А они ещё и издеваются!

Худощавая женщина скривилась, затем добавила несколько матерных слов, никак не подходящих образу интеллигентной дамы, который она страрательно блюла, и снова убежала на балкон курить.