Илья Лислап - Пограничье Галифата

— Получается, в каждой вере есть что-то разумное?

— …. — Дед начал отвечать, но я его опять не понял.

Подумал я ещё и спросил про Рина и Риву:

— А вот брат с сестрой, псионы, куда-то на другой круг ушли? — Как ни странно дед меня понял и кивнул.

Мы помолчали. Я собирался с мыслями, дед мне не мешал.

— А вот про шахидов. Которые в толпе взрываются. Они же верят, что потом их рай ждёт и гурии. Что? В самом деле так и будет?

Дед кивнул, начал говорить и я его услышал:

— Да. Будут им гурии. Но тебе эти гурии не понравятся. Если помирать не соберёшься, то скоро узнаешь.

— А?

— Я ведь не только твой дед, я умер и теперь…. [кусок у меня не услышался]. Так что знаю сейчас много больше.

— А на Земле что, как там мои?

— Дочка твоя растёт, учится, к твоим наезжает.

Мы ещё помолчали.

— Ты, внук, расскажи, что про меня знаешь и помнишь?

Дед умер за три года до моего рождения, так что я его не видел, и знал только по воспоминаниям родственников. И начал я вспоминать семейные рассказы, что папа рассказывал, что дядья с тетушками.

Вспомнил, как к деду во время коллективизации председатель приходил, наганом по столу стучал. Дед тогда в колхоз записываться не хотел. Прошёл по деревне, занял денег и заплатил все налоги. А на председателя сверху давят — давай стопроцентную коллективизацию! Вот пришёл председатель в дом, наганом по столу стучит и деда дураком называет. Вышел дед, вернулся с винтовкой, с которой с фронта пришёл, навёл на председателя, клацкнул затвором и спрашивает: "Так кто у нас дурак?"

Посадили потом деда, уголовники его щемить пытались, да обломались. Вспомнил, как написал дед жалобу Всесоюзному Старосте, приехала комиссия и Калинин сам приехал, проверили и отпустили полтюрьмы.

Как сначала раскулачили и забрали дом под школу, и потом снова приезжали деда арестовывать, но застать дома не смогли. Приехали поздно — солнце давно уже встало и дед на работе в лесу был. А в лес к лесорубам соваться чекисты не захотели, так дело в тот раз и закрыли. А потом товарищи предупредили деда, что всё, точно арестуют и семью вышлют. И как собрались они всей семьёй в ночь и бежали на другой край ленинградской области, на границу с Эстонией.

Как там, на новом месте, тетя Маша фотографироваться для газеты не захотела — отговорилась, что за ней молодой человек ухаживает и не говорит она ему, что работает сучкорубом… Разумеется не в том дело было, а чтоб не опознали её по фотографии…

Дед мне здесь покивал: "Не захотела она за председателева сына замуж идти. Вот председатель и хотел нас со свету сжить…"

Вспомнил, папин рассказ, как водил его дед в Зимний дворец на экскурсию, показывал, где он на посту Кексгольмцем стоял…

Вспомнил про соревнования сплавщиков, когда дед с другими лесорубами по реке сплавлялись стоя на стволе с багром в руках…

Дед слушал, кивал, иногда усмехался. Закончились у меня рассказы.

— Спасибо, внук, уважил. Вот и ты в суде поучаствовал.

— Моём?

— Нет. Моём. Твой тебе ещё предстоит.

Потом прислушался к чему-то и продолжил:

— Думаю я, что умирать ты пока раздумал. Так не задерживайся — возвращайся. Как очнёшься, никому про нашу встречу не рассказывай. Так лучше будет.

— Да. — Подтвердил я всё сразу.

Дед подтолкнул меня к серебристой завеси и меня выкинуло назад в обычный мир. Дроид запихивал моё тело в медкапсулу, и меня в тело затянуло.

Очнулся я в комнате на полу. Рядом катался дроид-уборщик и убирал мою блевотину с мягкого пола. Глаза еле приоткрылись и их резало. Я приподнялся, чтобы сесть. Меня подташнивало и терзал сушняк. Рядом стояла пластиковая прозрачная бутылка с водой. Я к ней жадно присосался и высосал половину — граммов триста.

Комната два с половиной на три метра. В углу туалет и душ, напротив — пищ-автомат, мебели нет. Стены тоже мягкие, без окон, светится потолок, скачков ускорения нет, гравитация меньше стандартной, вентиляция работает, но воняет мной. Голова кружится, но сижу я уверенно. Допил воду из бутылки. На корабль не похоже — станция или планета. Сидя, я содрал с себя липкий комбинезон и попытался встать. Встать не получилось, и я пополз к туалету, как младенец до года на руках и коленях. Подползая передумал и отправился в душ. Кабинка была широкая — вставать не обязательно. На нейросеть она не откликалась, но в ней была большая кнопка. Я поднялся на колени и нажал её, кнопка мигнула, но душ не запустился. Задраил дверцу и снова нажал кнопку. Стандартная помывка чуть тёплой водой и дверца открылась. Моё липкое и вонючее тело отмывалось плохо, и приходилось раз за разом закрывать дверцу и дотягиваться до кнопки. Наконец, результат меня устроил и я выбрался из душа.