Илья Лислап - Пограничье Галифата

— Нет. — Прохрипел я.

— Ну, как хочешь. — Произнёс Тодд, в голосе его мелькнула издёвка, и дроид продолжил.

Не знаю как, но к боли я постепенно притерпелся. Тодд мне что-то продолжал говорить, но его слова проносились мимо меня. Вдруг он выдал мне резкую пощёчину. Это было не столько больно, как неожиданно.

— Ты меня слышишь?

— Нет.

— Ну так слушай! Я ценю твоё упорство. Я вижу, что ты крутой. Ну, хватит этого балагана! Давай мне доступ к нейросети и закончим на этом!

— Обойдёсься.

— Не понял.

— Обойдёшься. — Прохрипел я как можно чётче.

— Ну, ладно, продолжаем…

Я начал пытаться медитировать, чтобы не чувствовать боли. Наконец мне удалось отстраниться. Я видел, что Тодд, одновременно с физическим воздействием и уговорами, пытается давить на меня ментально. Потом дроид сломал мне второй палец, и меня выкинуло из медитации.

— Ну! Очнулся? — Произнёс Тодд. — Не надумал ещё?

— Нет.

— Ну, отдохни, подумай, и я тоже схожу, передохну. Утомил ты меня своим упрямством.

Тодд вышел, дроид зажал мои сломанные пальцы на излом. Для ослабления боли я снова начал медитировать. В медитации я отодвинул боль от себя. Через какое-то время боль усилилась, затем было несколько резких вспышек. Судя по всему Тодд вернулся, снова запустил дроида, и, когда я на него не отреагировал, велел сломать мне ещё что-нибудь. Потом меня снова выкинуло. Рядом со мной стоял медицинский дроид.

— Ты что, сдохнуть решил?

— Нет.

— Ну смотри у меня! Не шевелишься, не реагируешь, сердце еле стучит. Пришлось стимулятор тебе колоть, да и то первый не подействовал. Ну скажи, на что ты рассчитываешь?

— Отпусти меня.

— Что, просто так отпустить?

— Да.

— Ну нет! Ты пиратский наводчик, и ты за это ответишь!

— Я не наводчик.

— Тогда пират.

— Я не пират.

— Ну, как вы там себя называете? Вольный странник?

— Я не вольный странник. Я баронет, сдуру попавший на твой корабль.

— Обращайся ко мне на ВЫ! Уважительно!

— Обстановка не располагает.

— Дай мне доступ к нейросети!

— Нет.

— А я говорю дай!

— Сдай меня в службу безопасности со всеми своими подозрениями.

— Так вот на что ты рассчитываешь! Что я сдам тебя в службу безопасности, ты им расскажешь какую-нибудь не проверяемую сказочку, и они тебя отпустят за недостатком доказательств! Ну нет! Ты ответишь здесь и сейчас!

Тодд вытащил инъектор:

— Смотри — здесь синька. Знаешь, что это такое?

— Нет.

— Ну и врёшь! Но это не важно. Я тебе расскажу. Это такой наркотик. Очень не полезный. У тебя остался последний шанс. Если ты его не используешь, то всё. После инъекции ты будешь для меня бесполезен. Я тебя ещё допрошу, но дорога у тебя будет одна — к наркоманам в отстойник. Там ты и сдохнешь. Последний раз предлагаю: открой мне свою нейросеть. Не бойся. Хуже тебе не будет!

— Нет. — Снова отказался я.

— Ну и зря. Очень зря. Очень зря ты выбрал такую судьбу. Мне, право, очень жаль. Давай ты передумаешь?

— Нет.

— Ну ты и придурок.

Дроид разрезал на мне мой легкий комбинезон. Я спал на корабле в комбинезоне, это удобнее, чем в скафандре. При разгерметизации полчаса жизни комбинезон даёт, и скафандр можно надеть прямо сверху. Тодд поднёс инъектор к моему оголённому предплечью и произнёс:

— Синька — это билет в один конец. — Потом посмотрел на меня долгим взглядом и произнёс. — Чёрт с тобой. Под протокол, я тебя немного подлечу и высажу на ближайшей станции. Живи дальше, как хочешь.

Моё неудобное кресло снова развернуло меня носом в стенку. Тодд вышел. Сломанные ступни болели. Ко мне подъехал меддроид и ткнул меня инъектором в оголённое предплечье. У меня всё начало кружиться перед глазами, а нейросеть начала орать, что это инъекция сильного наркотика. Перед тем, как меня накрыла эйфория, я успел дать команду на вывод синьки из организма.

Мне было легко и хорошо, я услышал бубнящий голос Тодда, подумал, что, не слышал как он зашёл и что хорошо бы его послать:

— Иди нахер.

Посылать Тодда мне было радостно. Тодд продолжал что-то бубнить, а я его также радостно посылал теми же самыми словами.

Через какое-то время эйфория прошла и я очнулся в дерьме. Мне было плохо, я был весь в липком поту. Во рту — будто кошки насрали. И сушняк. Я сидел и думал — вот он, реальный вкус синьки. Запоминал пот, сушняк, бессилие и, главное, запах. Я в армии так курить бросил — сосредоточился на запахе сигарет, что он неприятный, убедил в этом себя и с тех пор не курил. Курить мне в армии было неудобно. Пока народ с Территории покурить уходил, я ныкался прям на Территории подремать или что-нибудь почитать. Да и с сигаретами перебои были постоянно. Теперь нужно с синькой это повторить. "Надо запомнить: синька — это говно. Это она так пахнет…"