Александр Логинов - Феодал - Боярин. Усобица. Разбойник [сборник litres]

Если за воротами свернуть налево, то сразу упрешься в тупик, путь там преграждала невысокая башня с грозными на вид бойницами, которые сейчас затворены щитами. На площадке, венчавшей башню, установлены две малые серпентины на вертлюгах. При желании они поворачивались на девяносто градусов и могли вести огонь по узкому проходу между палисадами. Одним выстрелом защитники могли положить многих, из тех, кто ворвется за ворота.

Чтобы попасть внутрь укрепления, был только один путь – направо от входа вел прямой как стрела и сужающийся проход. Естественно, он также простреливался с тыла, с той самой башни. Этот ход упирался в стену башни-близнеца, на площадке которой наемники установили третье орудие, все также на вертлюге. Серпентины на обеих башнях укрыты деревянными навесами, защищавшими их от дождя, а пушкарей от стрел вероятного противника.

У самой стены башни улочка круто поворачивала налево, где штурмующих ожидал сюрприз, огромная сеть, полная камней, поднятая наверх, в любой момент готовая рухнуть на головы врага.

Потом следовал опять крутой поворот, и вновь сюрприз, из обычной бревенчатой стены торчат наконечники копий, а может, и не копий, а пик из цельного металла. На противоположной стене имеются симметричные отверстия, если предположение воеводы верно, то эти пики перегородят проход, задержав нападающих достаточно надолго.

Были еще хитрости, о которых князь мог только догадываться. Насколько опытный воин мог заочно судить о командире наемников, тот был волчара весьма и весьма осторожный.

Вот только измены он не ожидает. Порядок в лагере железный. Не менее двух десятков человек облачены в доспехи и стоят на карауле внутри крепости. Большинство слуг занято делом, работы-то в лагере всегда полно, чувствовалось, что всеми работниками кто-то руководил.

Вот только разбираться, кто именно управлял хозяйственной жизнью лагеря наемников, воеводе стало некогда. Как только Шателен заметил первых воинов своего нового государя, баннерет тут же, без предупреждения, напал на дежурный отряд наемников, мощнейшим ударом секиры обезглавив ближайшего к нему воина. Жорж, не останавливаясь, увел секиру для нового удара. Молот рыцаря опустился на железную каску латника с такой силой, что капеллина стала похожа на блюдце, венчавшее безголовое тело латника.

Рыцари-башелье не отставали от Шателена, нанося удары налево и направо, выкашивая не ожидавших нападения воинов. Раз наемники не ожидали предательского нападения, отряд Шателена успел положить почти всех одоспешенных воинов в считаные секунды. Среди них убитых было не много, большинство латников просто свалили с ног ударами секир и булав, слуги баннерета проворно добили павших. А башелье, словно средневековые танки, уже шли между белоснежными павильонами, палатками и конюшнями, перерубая туго натянутые канаты, безжалостно выкашивая мечущихся в панике людей.

– Измена! – чей-то истошный вопль, раздавшийся среди в страхе мечущихся людей, моментально парализовал их волю к сопротивлению. Каждый теперь думал только о том, как бы убежать, скрыться, спрятаться от безжалостно разивших тела клинков, секир и смертоносных стрел.

На территорию лагеря с визгами ворвались конные татары, на скаку опустошавшие тохтуи с поразительной скоростью, за ними втягивались остальные воины князя, воевода громким голосом раздавал приказы, направляя в бой подходившие подкрепления.

Шателен сошелся с закованным в сталь рыцарем, оказавшимся опытным бойцом. Бой рыцарей на мечах не походил на привычный каждому набор ударов. Какой смысл лупить со всей дури мечом по доспеху, зная, что рассечь ты его не сможешь? Поединщики перехватили левой рукой свои мечи, сошлись в близком контакте, каждый стараясь вонзить острие меча в смотровую щель шелома. Так они бодались не менее минуты, потом баннерет неожиданно отпустился от рукояти своего меча и крепко ухватился за тассет противника, рывком потянул его вверх, а всем своим телом навалился на противника. Тот не устоял, свалился на спину. Пока он не опомнился и не вскочил на ноги, Шателен наставил клинок на смотровую щель бацинета и надавил на рукоять меча всем телом, не обращая внимания на мольбы о пощаде, глухо раздававшиеся из-под шлема.

Когда баннерет распрямился, об его кирасу ударила стрела, с противным звоном отскочив в сторону. Тонкое трехгранное жало наконечника согнулось от удара об кирасу. Жак, вытащив свой меч из головы убитого им рыцаря, что есть силы побежал к лучнику, тот успел выпустить стрелу, но промахнулся. Жак ударил наотмашь, опуская свой меч на левую ногу стрелка, чуть выше колена. Естественно, рыцарь одним ударом перерубил обе ноги лучника, не останавливаясь, баннерет по привычке отсек кисть на правой руке стрельца. Это было лишним, бедолага и так почти при смерти, но действия рыцаря доведены до автоматизма, лучники и арбалетчики – первейшие враги рыцарей.