Андрей Тюльканов - Дворник [СИ]

Оглядевшись и не обнаружив поблизости ни единого человека, я отошел в лес, подальше от края воды. Потратив с полчаса в попытках почиститься, пришлось резюмировать абсолютную неудачу. Футболку, куртку, да и штаны, осталось только на выброс. Хорошо хоть одежда была специально для подработок. Вот если бы испортил новенькую форму, было бы жалко.

Стараясь не шуметь я вернулся на место начала «заплыва», благо было недалеко. И… Никого не обнаружил. А чего удивительного? Злодеи то ждать меня не нанимались. После более внимательного осмотра полянки обнаружились засохшие пятна. Темно-красные, очень напоминающие засохшую кровь. Подозреваю, тут случилось что-то совсем нехорошее. Пошарив по берегу еще немного, я обнаружил двоих из похитителей в камышах у самого берега.

Мертвыми.

За точность диагноза не ручаюсь, но живые вряд ли бы плавали спиной кверху без пузырей.

Хороший пример краткосрочности криминальной жизни. Увидел чего-то не то и давай, до свидания. Остальные надо думать, тоже где-то дрейфуют. Плавно покачивающиеся на воде бандиты не вызывали никакого сочувствия. Туда им и дорога, уродам!

Интересно только, от чего они умерли? С берега повреждений на телах не было видно, но откуда-то взялась кровь на траве? Хотя, какая разница? Не пофиг ли мне? Не став дальше ломать голову над причинами смерти, я решил выбираться отсюда. А то и так уже темновато, не хотелось бы тут ночевать. Знать бы ещё куда меня занесло и какое расстояние до города. Так то лесная дорога по-любому выведет на автотрассу. Жаль смартфон сдох. По навигатору быстро бы сообразил где нахожусь.

— Помоги! — шепот раздавшийся из кустов был настолько тих, что я поначалу не обратил на него никакого внимания. Шелестит себе листва и шелестит. И только натужный кашель, со всхлипами, подтвердил что не послышалось. — Помоги, кхе-кх-кх…

Кто-то живой? Судя по звукам не очень. Неожиданный поворот. С чего бы Брюлловой оставлять здесь кого-то? Проверить бы что с ним, но вдруг он с оружием и пальнет от испуга? Не даром говорят — добрые дела наказуемы.

— Твою жеж! Вот и куда я пришел в прошлой жизни с таким вот подходом? — внезапно пришедшая мысль была достойна того что бы Время застыло. Да, я помню, каким я был. Обычным, вполне симпатичным человеком. Как кто-то сказал — "С миром в душе". Продуктом нашего общества. Личностью которой неведомо сочувствие, живое участие и сострадание в критической ситуации. Чорд, мы все были такие! Даже когда наша собака, прожившая в семье более пятнадцати лет умерла, я не проронил ни слезинки. Тупо стоял удивлялся, почему плачут родители. Конечно проще жить эгоистом без разочарований, страданий да и попросту без любви. Проще, но как же, сука, скучно. В жопу, в общем, такое вот. Не хочу вновь становиться тридцатилетним дебилом без семьи и привязанностей.

Приняв решения я принялся пробираться через кустарник. Цепкие ветки охлёстывали ботинки, хватали за ноги, не давая идти. Это сопротивление раздражало, выводило из себя. Казалось, густая, жадная растительность нарочно цепляется, нарочно держит. Наконец ноги совсем увязли в каких-то не то корнях, не то ветвях, ползущих по земле. Я хотел было остановиться, помочь ногам руками, — и тут внимательней взглянул на державший меня кустик.

— Ха-ха, очень смешно! — я умудрился запутаться в рыболовную сеть. Чёрт её знает, что она делала в этих кустах, но запутались ноги в ней капитально.

— Не-е-т! — закричал всё тот же голос, уже во всё горло! — Не-ет! — из той стороны где кричали, внезапно что-то громко хлюпнуло и крик оборвался на самой пронзительной ноте. Идти туда как-то сразу же расхотелось, не смотря на все вновь обретенные моральные принципы.

— Ах, ты же с-с, — ещё и трусом жить собираюсь! — разозлился я и усилившись Духом легко разорвал мешавшую сетку. Продравшись сквозь ветки я оказался на небольшой прогалине, в центре которой возвышалась крупная лиственница. Одинокая и царственная, она закрывала своими ветками почти всю полянку хорошо скрывая тенью подножие.

— Свет! — по щелчку пальца возле меня завис небольшой огонёк. Тьма послушно рассеялось и я увидел человека, сидящего под ветвями. С опущенной на грудь головой он быстро и тяжело дышал, уставившись остекленевшим взглядом на рукоятку кинжала торчавшего из груди. Рана была серьезная и даже я, не особо сведущий в подобном, понимал что жить ему осталось недолго. С хриплым вздохом сидящий поднял голову и уставился на меня.