Андрей Тюльканов - Дворник [СИ]

Худой темноволосый мужчина, в чёрной накидке на голое тело, сидел на каменном троне и рассматривал меня как какое-нибудь забавное насекомое. Грубые блоки постамента неярко светились, разгоняя окружающий мрак. Собственно ничего больше здесь и не было. Только человек на троне и я висящий перед ним.

Зрение сфокусировалось, специально или случайно, на бледном лице сидящего. Высокий лоб мыслителя, аристократически вытянутый череп и волевой подбородок. А ещё глаза. Голубые сапфиры, пронзающие до глубины души. Практически идеальное мужское лицо с журналов. Но его портил рот. Широкий, узкий, почти лягушачий, он казалось жил своей жизнью, то ухмыляясь в презрительной гримасе, то радушно лыбясь словно лучшему другу. Патлы волос, тёмные, тронутые белесой мертвецкой гнилью, подытоживали образ безумного "Данте".

Рот мужчины изогнулся в оскале и меня изогнуло вслед за этой страшной улыбкой, крючком, до хруста костей.

— Х-хватит…

— ХВАТИ-ИТ? — оскал свернулся "уточкой" как бы удивляясь своим же словам.

— Да…

Фигура человека подернулось тусклой дымкой и то что держало меня на весу внезапно исчезло, оставляя на волю сил гравитации.

— Тс-с-с! Больно… — зашипел я от боли в коленях. Каменный пол, твёрдый. Интересное слово "колени"… КО-ЛЕ-НИ. Кто придумал называть эти утолщения посередине ноги коленями? Забавно.

— ВСПОМНИ! — вновь подал голос сидящий на троне.

Я Алекс? Я Алекс Рораг — мальчишка что глупо погиб в ходе эксперимента. Я Алексей Дворников погибший от взрыва снаряда произведенного до моего рождения. Я жил в деревне возле пика "Феникса" и я жил в Светлогорске, известном краевом центре нашей области. Мои мама и папа… Их лица путались, пытаясь слиться в в мужское и женское, нечто среднее что отдельными частями было таким родным и близким. Знакомые лица сливались, разделялись и кружились вокруг, путаясь и вызывая головную боль. Собака… Арчи? Джеки? Джарчи?

Я застонал и обхватил ладонями голову, что пыталась взорваться от воспоминаний. Образы проявлялись отрывистыми кусочками, заполняя голову лопающимися пузырьками шампанского, что каким-то волшебным образом укладывались в разуме.

— Кто ты?

— Твой бог и твой судия! — сказал мне человек, гораздо тише (во всяком случае голос его уже не оглушал подобием грома). Произнося эти слова он ухмылялся, но глаза его оставаясь бесстрастными как глаза древней рептилии смотрящей на бабочку однодневку.

— Именно я дал тебе шанс на новую жизнь. Перехватил твою душу у Последних Чертогов и дал ей новое вместилище. Я дал тебе жизнь и при необходимости отниму её.

— Спасибо, что звук потише сделал, — воспоминания более-менее определились где им место и реальность перестала качаться как на волнах. Получилось даже встать на ноги и посмотреть говорившему прямо в глаза.

— Откуда эта храбрость бесноватая, — удивленно спросил «лягушачья улыбка» и ткнул в меня пальцем.

Не знаю, что он сделал, но меня будто пронзило миллион вольтным разрядом. Выворачивающая наизнанку боль, парализующая, корежащая мышцы так, что они передавливали внутренние органы. Парализованный, я вновь упал на ледяные камни. Боль была такая… Вспомните как в детстве вас случайно ударило током — так вот, умножьте то чувство на миллиард и представьте эту боль во всем теле…

— Ы-ы-ы…

— Это называется власть. То чувство, которое испытываешь когда причиняешь боль, — пояснил человек, сошедший со своего трона и стоявший рядом со мной.

— Хва… Хватит…

— Хорошо. Надеюсь ты усвоил урок.

— Ус-своил!

— Усвоил, повелитель, — с доброй улыбкой подсказал собеседник.

— Да повелитель, — я сплюнул кровь набравшуюся во рту и добавил: — Я усвоил урок.

— Отлично, раб. Чтобы у тебя не было иллюзий, поясню тебе сразу. Я выбрал именно тебя. Рохля и слабак, плывущий по течению жизни. Ничем не выдающийся среднестатистический обыватель мира, который по непонятной причине до сих пор не очищен благодатной войной…

— Я?

— Да. Да. Ты! Или ты думаешь, в прошлой жизни ничего не представлявшая собой личность, в новой внезапно оказалась героем? Сколько раз мне пришлось помогать тебе, что бы ты просто остался в живых. Все твои внезапные случайности, всё твоё везение и многое другое, всё это я. В последний момент мне даже пришлось вмешаться лично.

— Когда это?

— Когда ты, как последний глупец, пошёл на место где тебя поджидали бандиты.