Ольга Пашнина: Богиня хаоса [litres]

– Привет, мальчики. – Я вышла на свет.

Губы тронула усмешка. С лица Кеймана сошла краска, а в глазах Акориона промелькнула надежда. Под их взглядами я спустилась в гостиную.

– Скучали без меня?

И через секунду надежда в глазах брата сменилась такой чистой радостью, такой нежностью, что, когда Акорион подошел ко мне и попытался заключить в объятия, бить его в челюсть было даже неловко. Ошалевший бог отскочил на добрый метр и уставился на меня обиженно, как маленький ребенок. Я рассмеялась, неожиданно звонко и как-то… жутковато.

– Ей было очень больно, братик. Нож в печень, никто не вечен, да? Нельзя было тихо задушить? Отравить? Утопить? Хотя нет, это не эстетично… ну демоны, Акорион, это на самом деле было больно. И у меня остался шрам.

– Прости, любовь моя. Я…

– Ты. Демонов эгоист без души и мозгов!

Ярость просилась наружу, и я не нашла причин ей отказать. На магию, наверное, не хватило бы сил, но в этот момент я была так зла, что справилась и без нее. Акорион опешил: последнее, чего он ждал от встречи с сестричкой, – что она залепит ему пощечину, а потом острыми когтями вопьется в шею. Капельки черной крови выступили на бледной коже брата.

– Таара… – прохрипел он.

– Что?! – рявкнула я. – Ты меня в ад отправил! Ты со своими играми! Ты хоть знаешь, что такое смерть?! Ты хоть раз умирал?! О нет, ты, сученыш, жил припеваючи, а я отправилась в хаос…

– Таара, ты напугана, но…

– Но что?!

– Ты не представляешь, как я ждал тебя…

– Что? Говори четче, Акорион, – я сжала руку сильнее, перекрывая доступ воздуха, – ни демона не слышно!

Сдохнуть не сдохнет, но шрамы от когтей долго будут украшать рожу. Подумав, я махнула рукой, оставляя три глубокие царапины еще и на щеке.

– Ждал он. С-с-скотина-а-а…

– Да что с тобой такое?! – Он все же приложил усилия и вырвался из моей хватки. – Я сделал все, чтобы вернуть тебя! Это он убил тебя! А не я! Я тебя вернул, что я сделал не так?!

Рядом стоял какой-то стул, его я и подхватила, со всей дури запустив в Акориона. Дури было много, братик отмахнулся от снаряда с завидной легкостью – и окно позади него разлетелось вдребезги.

– Ну вот, – где-то за спиной вздохнул Крост.

Ладно, добьем вручную. Правда, второй раз Акорион уже не дал к нему подойти. Мелькнула мысль взлететь и плюнуть сверху, но люстра висела уж больно низко. Обидно запутаться волосами в канделябре прямо во время атаки.

– Что не так?! – заорала я. – Что не так?! Тебе еще не нравится?! Версия не та! Система к заводским настройкам откатилась, мудак ты бесхребетный!

– Я бесхребетный?!

Меня ощутимо ударило волной темной магии. Недостаточно, чтобы причинить вред, но довольно обидно.

– А кто бросил меня, а?! Оставил расхлебывать устроенное, а сам сбежал в соседний мир?!

– Он запер меня там!

– Ну конечно, ты не виноват. Ты никогда не виноват! А я за тебя подыхай?!

– Да я потратил годы, чтобы ты вернулась!

– Лучше бы ты потратил деньги на нормальную прическу!

На секунду я подумала, будто злость отпустила, но в следующий момент Акорион попытался сгрести меня в объятия, и крышу снова сорвало. Эмоции вместе с магией, которой не давали свободы безумно долго, вырвались наружу яркой вспышкой. Она отбросила брата с такой силой, что он снес кусок стены и приземлился куда-то в кусты. Я сделала глубокий вдох, а Акорион исчез, оставив на память только легкий черный дымок.

Тактическое отступление. Он еще явно не сказал последнее слово.

– О да. Мне полегчало.

– Рад за тебя, – мрачно хмыкнул Крост. – Есть хочешь?

Я хотела жить. Не больше и не меньше.

Вкус мяса, тарелку с которым через несколько минут поставил передо мной Крост, был божественным, несмотря на всю иронию этого слова. Есть хотелось так сильно, что я едва не сорвалась и не начала хватать руками, торопливо запихивая в рот все, что попадалось на глаза. Нечеловеческим (снова смешное слово) усилием заставила себя есть спокойно: еду никто не отбирал.

Хотя Крост сидел напротив, будто бы расслабленно облокотившись на спинку стула. Небрежность позы, впрочем, могла обмануть только того, кто ни разу не общался с ним. Он буквально прожигал меня взглядом, и наконец я не выдержала.

– Что?

– Смотрю. Пытаюсь понять, в каком ты состоянии.

– Еще сама не поняла, – честно ответила я. – Сколько времени я жива?

– Несколько недель. Я думал, ты не придешь в себя. Пришлось запереть.

– Ничего не помню. Только голова ужасно болит.

– Не нужно было так кричать.