Ольга Пашнина - Богиня хаоса [litres]

Он не успел. Каких-то три месяца. Смог бы он вытащить Крис, если бы забрал хоть на полгода раньше? Или она бы просто умерла не в крошечной комнате закрытой школы, а рядом с ним, в его доме, в его постели, в его руках? Даже это кажется в миллион раз более справедливым.

Он бродит по улицам, без цели и маршрута, просто когда меняются декорации вокруг, дышать не так тяжко. Полуденное солнце жарким светом заливает улицы. На них с каждой минутой все больше и больше людей. Магия в центре Флеймгорда бьет ключом, принимает самые разные формы.

Из Бастиана вытащили и разорвали на кусочки душу, а мир вокруг живет своей жизнью, как будто ничего не происходит. Как будто Штормхолд не гниет изнутри.

Он так погружен в свои мысли, что не замечает, как задевает плечом низкорослую джахнейку в цветастых разлетающихся во все стороны одеждах. Рефлекторно Бастиан бросает ей монету и только потом, услышав голос, понимает, что встречал ее однажды.

– Огненный король получил корону… но не сохранил ту, что назначил своей королевой.

– Заткнись, – морщится он. – Не хватает еще твоих пророчеств.

– Не тоскуй по ней. Тебя ждет иная судьба. Ты узнаешь ее, ты увидишь ее. Врата иного мира уже закрылись за ее спиной. Вслушайся, король… ее сердце бьется совсем рядом.

Она поднимается, заботливо пряча в складках одежд монету.

– Не будь глупцом. Иначе ты потеряешь ту, ради которой будет биться твое последнее сердце.

– Я. Сказал. Заткнись.

Джахнейка, не ожидав толчка, снова летит на землю. Ему плевать. Он никогда не верил в пророчества.

Зато верил в силу эмоций – они не раз на его глазах превращали все вокруг в горстку пепла. Единственная эмоция, бушевавшая сейчас внутри, это ненависть. Кристину невозможно спасти, но можно отплатить тем, по чьей вине она умерла. Он потратил два года, чтобы вытащить ее из закрытой школы, потратит еще два, чтобы найти слабое место Кеймана Кроста и в него ударить.

Это выглядит достойной целью, чтобы терпеть адскую боль.

В самом сердце столицы есть книжная лавка, и ноги сами несут туда парня. В такой час, да еще и летом, когда адепты всех школы разъехались по домам, в лавке почти никого. В нос ударяет запах чернил и старых книг, а у прилавка обнаруживается лишь какая-то девчонка.

Она оборачивается. У нее длинные шоколадные волосы, пухлые губы, огромные изумленные глаза и какая-то трогательность в облике. Она не здешняя, это видно по разрезу глаз и неуверенности во всем, начиная от позы, заканчивая взглядом. Как у котенка на улице: испуганного и настороженного.

Раскаленный обруч стискивает внутренности. В голове словно наяву звучит голос джахнейки: «Ее сердце бьется совсем рядом».

– Эй, ты, – кричит Бастиан, усилием воли стряхивая наваждение, – дай мне «Теорию темных» для третьего курса.

– Извините, я здесь не работаю, – холодно отзывается незнакомка из иного мира.

– А здесь вообще кто-то работает?

Он подходит к прилавку, протягивая руку к звонку, и на несколько секунд дыхание перехватывает, а по телу разливается странное чувство, одновременно самое желанное и пугающее на свете.

Ему не больно.

Палец соскальзывает со звонка. Девчонка презрительно смотрит.

Кто ты, демоны тебя раздери, такая?