Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 8

А Аманэ своими уловками обесценивал весь турнир.

«Уже за это тебе нет прощения. И пусть меня накажут, но я покараю тебя!»

Сидзуку вытерла кровь с лица и, не обращая внимания на вспышку боли, закричала:

— Фестиваль — это заветная мечта всех тех, кто гордится избранным путём рыцаря! А ты ни о чём не мечтаешь, ничем не гордишься! Ты не имеешь права выходить на арену! Я уничтожу тебя!

Стена позади неё зарябила, собравшаяся на ней вода вспучилась, словно озёрная гладь в бурю, и выстрелила множеством капель.

— Кэппусанъу!

Ураганный огонь ведьмы морских глубин Лорелей изрешетил всё вокруг. Комнату заполнил густой туман, ограничив видимость до одного метра.

«Если мне сбивают прицел, я лучше вообще не буду целиться, — рассудила Сидзуку. — Интересно, получилось? Должно было…»

— Извини, но твоё время вышло, — раздался голос Аманэ.

— Что?..

Внезапно мечи Лазури пригвоздили Сидзуку к стене. Она вскрикнула, но её голос мгновенно превратился в едва слышное шипение: один из клинков пронзил горло и разорвал голосовые связки.

А потом туман осел.

— Как… так… — прошептала девушка, не веря своим глазам.

Пол, боковые стены и потолок напоминали головку швейцарского сыра, а Аманэ и противоположная стена не пострадали вообще.

Из-за Безымянной славы Сидзуку утратила контроль над магией, и часть водяных снарядов потеряла твёрдость, став безобидными брызгами.

— А-а, понятно. Если противник сбивает прицел, лучше не целиться, да? — Аманэ в точности повторил мысли Сидзуку. — Ёлки, ты так быстро соображаешь, что у меня просто слов нет! Неужели все так сражаются? Круто! А, кстати, спасибо за душ. Мне теперь так прохладно и приятно, вот удача! — поблагодарил Аманэ и расхохотался.

Сидзуку содрогнулась.

«Он может всё что угодно!»

Читерное благородное искусство искажало причинно-следственные законы, искривляло само мироздание. Если противник Злого рока мог ошибиться, он обязательно ошибался, как бы силён, быстр и умён ни был.

Казалось, богиня удачи благоволила Аманэ и только Аманэ.

Только сейчас Сидзуку поняла, почему Наги хотел убежать.

«Нам не победить… такую силу…»

Отчаяние завладело ею.

И тут…

— Синомия! Сидзуку! Что вы творите ?! — закричал динамик голосом комментатора Ииды.

Наконец-то снаружи заметили, чем они тут занимаются.

Аманэ повернулся и рассказал, что он просто сидел и ждал начала матча, когда на него ни с того ни с сего напала Сидзуку. Она хотела зарубить его, а он просто защищался.

Судя по всему, управляющий комитет тотчас сверился с записью камеры наблюдения, и та подтвердила слова парня.

«Да уж, жалкое зрелище. Мало того, что не добилась своего, так и опозорилась на всю страну», — горько подумала Сидзуку, слушая Аманэ и постепенно теряя сознание от потери крови и нехватки воздуха.

Но всё только начиналось.

— Кстати, Икки-кун же сейчас слышит меня, да? Так вот, Икки-кун, может, я, пострадавший, и не должен об этом говорить, но я хочу, чтобы ты не ругал Сидзуку-тян! Ведь она пошла на преступление ради тебя! — громко сказал Аманэ.

«Не мели чушь!» — попыталась воскликнуть Сидзуку, но из пробитого горла вырвался лишь тихий писк.

А Аманэ понесло.

— Да-да! И я знаю, о чём говорю, ведь я сразился с ней! Икки-кун, Сидзуку-тян любит тебя, но не как брата, а как парня! Думаю, ей было очень больно видеть, как ты встречаешься со Стеллой-тян. Она хотела, чтобы ты смотрел только на неё и думал только о ней…

«Прекрати! — завопила Сидзуку. — Не смей говорить об этом!»

— …И эти чувства толкнули её на преступление. Она хотела сделать всё возможное, лишь бы убрать врага, стоявшего у тебя на пути к желанной семизвёздной короне. И… она воспитала в себе порочную любовь — любовь к родному брату.

— Пре… кра… ти… — просипела Сидзуку, но Аманэ не услышал её и продолжил говорить, и каждое его слово острым кинжалом вонзалось ей в сердце, причиняя невыносимую боль.

Конечно, она хотела, чтобы Икки смотрел на неё и любил её, но сражалась не ради этого.

— Никто не спорит, Сидзуку-тян поступила неправильно, но я прекрасно понимаю её. Любить и искать взаимность — это абсолютно нормально. Икки-кун, прошу, не отмахивайся от её чувств. И если ты полюбишь её как девушку, то…

Сидзуку почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось, и зарыдала.

Аманэ не просто раскрыл её постыдную тайну, а раздул из мухи слона, представил всё так, будто Сидзуку была кошкой в период течки.