Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 2 [СИ]

Оставив нож там, выдернул из тела первый, бросился к синьорине и перехватил на ней верёвки. Потом — к бастардо. Тот дёрнулся, неловко приподнялся… стиснул зубы — лицо аж закаменело… Идиотто! Нашёл, о чём думать! Ах, ну да, у нас же благородная синьорина здесь рядом! Неважно, что их обоих чуть не убили. И он, Лучано, трижды идиотто, что потакает этому дурному мальчишке. Но это от радости, видит Претемнейшая. От радости, что они живы. Оба! И Вальдерон, и магесса!

Собственная фляжка у него давно опустела, но вещи, разворошённые енотами, так и лежали грудой на поляне совсем рядом. Выхватив из кучи общую флягу, Лучано сдёрнул колпачок и с преувеличенной тревогой осведомился:

— Как вы, синьор? Хотите глотнуть? О, бар-р-рготово дерьмо! Тысяча извинений! Мне так жаль…

— Н-ничего… — с невероятным облегчением выдохнул бастардо, словно ему, приговорённому к казни, подписали помилование, и посмотрел себе на штаны.

Туда, где расплывалось пятно щедро вылитого карвейна, надёжно скрывшее другое пятно, поменьше.

Ни один Шип не посчитал бы такую мелочь позором. Старый мерзавец явно знал, куда и как бить. И вообще, он мёртв, так что какая разница? Но эти благородные синьоры!

Вальдерон поднял взгляд, и Лучано увидел в его глазах такую истовую благодарность, что ему самому стало отчего-то стыдно. Ну точно, ненормальный… Когда его от демона спасли, и близко так не смотрел!

— Ал! Ты в порядке?!

Вскочившая синьорина кинулась к ним обоим, вгляделась бастардо в лицо. Тот неловко улыбнулся, и Лучано захотелось оказаться где-нибудь подальше от этой поляны. Прямо сцена из драмы! И не какой-нибудь балаганной, а высокая трагедия, как она есть! И что ему, персонажу третьей линии, делать между двумя главными героями?!

— Лучано! — обернулась к нему магесса. — Спасибо!

— Не стоит благодарности, — слегка поклонился Лучано. — Ваш пёс…

И отошёл к синьору Собаке, что пытался подняться, но тут же снова падал набок.

— Пушок…

Ну и зачем эти двое тоже кинулись сюда? Им бы сейчас друг другу в глаза смотреть, думая о счастливом спасении. Ловить момент… Когда смерть проходит мимо, жить хочется особенно сильно, и, попроси бастардо его ещё раз сходить к озеру за водичкой и не возвращаться в ближайший час, Лучано бы не удивился. И сходил бы, конечно. Когда двое так смотрят на друг на друга…

Смотрели! А теперь они страдают над полудохлым волкодавом, боясь встретиться глазами! И почему Лучано от этого тошно, словно он сам виноват в чьей-то дурости? Кстати, волкодав и в самом деле ведь дохлый. Но был как живой! И как его прикажете лечить, если что?

— Пушочек… — мягко уговаривала пса синьорина, поглаживая по морде. — Хороший мой. Что он с тобой сделал? Выпил, да? Вот ведь…

Она запнулась. Видимо, воспитание даже сейчас не позволяло назвать мёртвого мага, как синьорине явно хотелось и как он того заслуживал. Пушок жалобно смотрел, лизал ей руки замшевым языком и вилял хвостом.

— Он поправится? — с тщательно скрытой тревогой спросил бастардо.

— Конечно!

Айлин старательно улыбнулась, и Лучано искренне понадеялся, что так и будет. Иначе придётся везти синьора Собаку на свободной лошади. Вряд ли синьорина позволит оставить его в лесу, да Лучано и самому об этом даже думать не хотелось.

— Конечно, поправится, — уверенно повторила магесса и встала. — А дражайшего мэтра Денвера следует…

— У-по-коить… — прохрипел мертвец, изогнулся дёрганым, совершенно неестественным движением и встал на четвереньки. — Правильно мыслите, Р-р-ревенгар-р-р… Но без учёта важных… исходных… данных.

И глумливо улыбнулся.

Лучано посмотрел в пустые, безусловно мёртвые глаза убитого им человека. Отлично убитого, на совесть! Дважды, считая завершающий удар! Ну не оживают после такого! Порядочные покойники, во всяком случае…

По спине прокатился мороз, словно кто-то плеснул туда ледяной воды. Лучано невольно сделал шаг назад, потом опомнился и скользнул к лошади, у седла которой был пристёгнут арбалет. Выдернул его с уже наложенным болтом и замер. На лице магессы ледяной маской застыл ужас, которого не было ни на холме перед ордой демонов, ни в проклятой деревне.

Почему? Она ведь некромантка! А это вставший труп! Как раз по её части, верно? С крестьянкой в колодце их синьорина управилась не играючи, но спокойно и уверенно. Так почему боится этого старика? Да, правильные мертвецы не встают, но в этом их Дорвенанте возможно всё!

Синьорина Айлин что-то шептала, напряжённо глядя на убитого, а тот, стоя на четвереньках, продолжал улыбаться. Потом одним плавным движением поднялся на ноги, и Лучано стало ещё страшнее. Люди так не двигаются. Люди не могут завести руку за спину так, словно у них там ни одного сустава, а рука превратилась в огромную змею.