Мика Ртуть - Сумрачный дар [СИ]

Но Шу видела иначе. И то, что она видела — было странным и пугающим. Тучи, горы, воздух переливались потоками диких стихий, а равнину Олой-Клыз покрывал серый, вязкий и липкий туман. Он пах змеями, гнилым болотом и несвежей кровью, он вползал в ущелье, притягивал и засасывал…

Шу дернула головой, отгоняя ощущение чужого взгляда.

— …уснули, что ли? Подай сигнал Иволге еще раз, — донесся сердитый голос дозорного с верхнего этажа башни.

— …должны были вернуться этой ночью, — нервничал второй дозорный. — Нож никогда…

На слове «никогда» что-то сдвинулось в сознании Шу, и тревожившие ее части головоломки встали на место. Невнятная тревога и неудобство мгновенно обрели причину. Все еще не веря себе, Шу вгляделась в противоположный, более высокий склон ущелья, где на расстоянии нескольких сотен локтей ползли струи рассветного тумана, цеплялись за камни и корни карликовых сосен. Словно лазутчики.

Лазутчики! Как она сразу не поняла!

— Тревога! Тревога! — закричала она, срываясь с места и взбегая по лестнице.

Трое солдат удивленно обернулись. Снизу послышался топот: ее услышали.

— Что случилось? — спросил старший дозорный.

— Зурги идут. Смотрите! — она указала на склон. — Разве туман может двигаться вверх?!

Солдаты замерли, вглядываясь в отвесные скалы.

— Тревога! — крикнул старший. — Ваше высочество, прошу, скорее в Оплот!

Шу кивнула и побежала к гондоле канатной дороги, связывающей Гнездо Кондора и форт: единственный путь на одинокий осколок хребта, иначе доступный только птицам.

— Снимут, — испуганно шепнул один из солдат.

— Не снимут, — оборвала его Шу.

Она вскочила на парапет, остановилась на миг, чтобы сплести отводящее глаза заклинание и наложить его на четырехместную гондолу.

— Вы трое, прикроете отсюда. Вы — с ее высочеством, — распорядился старший.

Солдаты попрыгали в гондолу, один из них подал руку Шу. Едва она шагнула, старший дернул рычаг, отпуская тормоза, и гондола полетела навстречу солнцу. Почти сразу к пению каната добавился свист зуржьих стрел. Заклинание не скрывало гондолу полностью, но сбивало краснокожим прицел. Шу оставалось только молиться Светлой, чтобы зурги не догадались повредить канат: удержаться в воздухе сама она бы смогла, но трое взрослых мужчин — слишком тяжело, она не справится.

Гондола, скрипя и раскачиваясь, ползла к крепости. По перегораживающей ущелье стене деловито сновали солдаты, расчехляя катапульты и выдвигая к бойницам стационарные самострелы. Медный генерал напряженно, до слез в глазах, вглядывался в натянутые канаты, пытаясь перебороть заклинание силой воли — и ведь удалось, даром что шер условной категории. Разглядев смутную тень, Медный махнул рукой, приказывая солдатам отойти от приготовленных на площадке мешков с сеном, а паромщику — жать тормоз. Гондола вздрогнула, замедляясь…

Шу только успела порадоваться предусмотрительности генерала, как почувствовала, что везение кончается.

— Берись за пояс, — приказала она одному из солдат, еще двоих сама схватила за руки и призвала ветер.

Голубые потоки подхватили гондолу ровно за миг до того, как перебитый вражеской стрелой канат загудел и взвился, сбрасывая гондолу, словно норовистый жеребец зазевавшегося пентюха.

Гондола рухнула на скалы и разлетелась вдребезги. С северной стороны ущелья раздалось торжествующее улюлюканье, тут же сменившееся разочарованным воем: зурги увидели, что гондола пуста. Но заклинание все еще прикрывало от них саму Шуалейду, а до крепости оставалось не более сотни локтей. Не дыша, не моргая, она скользила по ненадежной воздушной бечевке к стене…

«Светлая, помоги!» — билась единственная мысль. Стена приближалась, росла, площадка для гондолы поднималась — теперь Шу видела ее не сверху, а вровень…

— Змей, прыгай! — крикнул со стены Медный.

Шу не успела сообразить, к кому он обращается, как солдат отпустил ее пояс и полетел вниз. Всего один удар сердца Шу вопреки всему надеялась, что он как-нибудь спасется… но через мгновение ее окатило волной чужой боли, темной, как ночь, и живительной, как вода. Запретив себе задумываться о хорошо и плохо, Шу впитала ее всю, до капли — и устремилась к крепостной стене, быстрее, быстрее же!..

— Мангуст!.. — последовала команда, когда до стены оставалось меньше десятка локтей.

— Не надо! Держись! — крикнула Шу, крепче сжимая руки и зажмуриваясь от напряжения: кто из них Мангуст, она узнает потом, на стене… вот сейчас, еще самую малость!..