Юлия Дэйкина: Сновидица и лис

— Для чего он тебе? — Феор решил немного потянуть время. Перехитрить ее не удалось, так может, получится заговорить, пока силы не вернутся к нему. О, попадись она ему раньше, даже пикнуть бы не успела. В лучшем случае ее бы пришлось соскабливать со стен этой пещеры.

— Неужели не понял? Я просто хочу домой. Директор не справедливо изгнал нас и Цитадель пустует. Но вот незадача, — женщина очень натурально изобразила в голосе печаль, — находится она в Гипносе. А туда в физическом теле лишь одна дорога — через врата. Твой ключ, дорогой, поможет мне их открыть.

— У меня нет ключа, — нахмурившись, повторил он, уж не думаешь ли ты, что будь он у меня, я бы спал здесь, в норе, в этом проклятом мире, вместо того, чтобы вернуться домой и самому сесть на престол!

Кирара замерла. Затем одним резким движением схватила его руку и вывернула запястьем наверх. Там, на бледной после долгого пребывания в темноте, коже тускло светились витиеватые руны. «Врата открыть…» — гласила надпись на языке изначальном. От злости она вцепилась в его запястье так, что на ее пальцах побелели костяшки.

— Почему он молчит?! — яростно прошипела женщина.

Феор поморщился от боли.

— Догадайся, — с трудом выдохнул он.

— Как пожелаешь!

По незаметному сигналу заклинательницы, стальные нити, окутывавшие его, сжались, с силой впившись в кожу.

Феор задохнулся от боли. Он чувствовал, как под напором невидимой магии хрустят кости, лопается кожа. Наконец, не выдержав, он закричал, и стены пещеры содрогнулись от этого крика. Еще бы, ведь, когда говорит бог, его слышит весь мир. Когда же он кричит, рушатся горы, трескается земля, разливаются реки и великие штормы перекраивают карты морей и океанов. Так и случилось бы, будь он в полной силе. Но сейчас его крики были слабы, как мяуканье котенка. И все, на что их хватило, это проделать несколько трещин в своде его небольшой пещерки.

Однако, похоже, даже такое проявление силы впечатлило его знакомую. Потому что хватка железных нитей вдруг ослабла.

— Почему ключ молчит? — повторила она. Только на этот раз ее голос звучал устало и, как ему показалось, даже безразлично.

— Потому что теперь это просто ключ, — прошептал он севшим от крика голосом. — Когда я привел к Цитадели человеческих сновидцев, они напали на нас. А когда я попытался вернуть их обратно, появился Директор. Мы провинились, Кира! У меня и остальных хватило ума раскаяться. Мне оставили только ключ. Без силы смотрителя он бесполезен. Вина должна быть искуплена. С тех пор я жду.

Кирара недовольно дернула плечом.

— От вас, сотруднички, никакого толку! Будь вы поумнее — сдохли бы сразу. Но нет! Вам обязательно нужно было отбиваться до последнего, привлекать внимание! И где мы сейчас? Все это твоя вина, Феор! — безжизненный голос женщины, неожиданно снова наполнился эмоциями. Он отчетливо уловил нотки отчаяния, боли и разочарования. — Я всего лишь хотела убрать конкурентов. Я заслужила это повышение! Но Директор посмел изгнать меня в эту мерзкую дыру… В этом ужасном немощном теле и без ключа!

Она снова схватила его запястье и поднесла к нему ажурный браслет из белого серебра. В руку в районе запястья впились невидимые нити. Затем, резкая боль дернула ладонь с такой силой, что женщина еле ее удержала. И ключ исчез. А браслет тускло засветился, впитывая в себя магический код, затем погас, снова превратившись в простое украшение.

Кирара резко слезла с него, отряхнула серое платье, поправила капюшон.

— Ну что ж, счастливо оставаться, дорогой. Жаль, я пока не могу убить тебя, тогда дракон станет бесполезен. Но я исправлю это, как только вернусь в Цитадель. — С этими словами она вытянула вверх руку и что-то прошептала. Феора обдало жаром и Кирара исчезла в языках синего пламени. Стальные нити, стягивавшие его по рукам и ногам, опали на пол ржавой пылью.

Феор с трудом встал, расправив затекшие от долгого лежания руки. На каменном полу под ним расплылось несколько небольших лужиц крови из ран, где проклятые нити повредили кожу. Он недовольно провел рукой по порезам. Они уже не кровоточили, но, почему-то, до сих пор не затянулись, хотя раньше на нем все заживало за пару секунд. Конечно, это можно было свалить на усталость и все еще не вернувшиеся в полной мере силы, но, если раны продолжат так долго затягиваться, выживать ему станет намного сложнее. К тому же, еще сразу после пробуждения он почувствовал, как мало силы осталось в мире. А ведь когда-то здесь воздух буквально звенел от магии и огромного количества живущих в нем духов. Сейчас же его окружала пустота. Будто сама жизнь покидала заброшенный богами мир.